На закате

Отдыхала глазами на густевшем закате,

Опустив на колени том глубинных листков,

Вопрошая в раздумьи, есть ли кто деликатней,

Чем любовным вниманьем воскрешённый Лесков?

Это он восхищался деликатностью нищих,

Независимый, гневный, надпартийный, прямой.

Потому-то любое разукрасят жилище

Эти книги премудрости вечной самой.

А какие в них ритмы! А какая в них залежь

Слов ядрёных и точных русского языка!

Никаким модернистом ты Лескова не свалишь

И к нему не посмеешь подойти свысока.

Достоевскому равный, он — прозёванный гений.

Очарованный странник катакомб языка!

Так она размышляла, опустив на колени

Воскрешённую книгу, созерцая закат.