Е. Я. Тараховской
Мне снилось: я бреду впотьмах,
и к тьме глаза мои привыкли.
И вдруг - огонь. Духан в горах.
Гортанный говор. Пьяный выкрик.
Вхожу. Сажусь. И ни один
не обернулся из соседей.
Из бурдюка старик-лезгин
вино неторопливо цедит.
Он на меня наводит взор
(Зрачок его кошачий сужен).
Я говорю ему в упор:
"Хозяин! Что у вас на ужин?"
Мой голос переходит в крик,
но, видно, он совсем не слышен:
и бровью не повел старик,-
зевнул в ответ, и за дверь вышел.
И страшно мне. И не пойму:
а те, что тут, со мною, возле,
те - молодые - почему
не слышали мой громкий возглас?
И почему на ту скамью,
где я сижу, как на пустую,
никто не смотрит?.. Я встаю,
машу руками, протестую -
И тотчас думаю: "Ну что ж!
Итак, я невидимкой стала?
Куда теперь такой пойдешь?" -
И подхожу к окну устало...
В горах, перед началом дня,
такая тишина святая!
И пьяный смотрит сквозь меня
в окно - и говорит: "Светает..."
