Элегия
Гулял один я по равнине
Вечерней летнею порой.
А соловей пел на калине
В саду над тихою рекой.
? От острога говном воняло
? И где-то песня мужика.
? Как медь разбитая, звучала,
? Конечно уж, у кабака.
Но на такую обстановку
Вниманья я не обращал,
В мечтах я русую головку
Перед собой воображал:
Звучали бальные мотивы,
Я мнил и блеск, и аромат,
Любви тревожные порывы...
В душе был рай — вокруг же ад.
? Все эти праздные мечтанья
? Вочью свершилися давно,
? Но… посреди воспоминанья
? Вступил я вдруг ногой в говно.
? И проклял я тогда засерю,
? Который на дороге срал,
? Уподобил его я зверю,
? Покамест ногу обтирал.
Потом унёсся я мечтою
В далёкий неизвестный край,
Там всё дышало красотою,
Казалося, попал я в рай;
Там тени не было злодейства,
Там всяк душой как ангел чист.
Как вижу вдруг: у казначейства
Какой-то срал канцелярист.
? Конечно, что по хладнокровью
? Мне это было всё равно,
? Но как же бредить тут любовью,
? Когда вокруг одно говно!
? И возвращался я уныло
? В свой незатейливый приют —
? Но прежде — всё, что только было,
? Я на равнине высрал тут.
