Жил давным-давно царь, и был у него при дворе управитель.
Однажды позвал он к себе этого управителя, приказал ему взять с собой две тысячи овец и продать их на базаре, а как продаст - принести вырученные деньги, да и овец пригнать.
Услыхал об этом управитель - опечалился.
Разве можно овец продать, да их же и обратно пригнать?
В глубоком раздумье вернулся он домой.
Там его дочка, ей было лет семнадцать, спросила, отчего он такой печальный.
- Как мне не быть печальным, дочка,- ответил отец.- Вот то-то и то-то приказал мне царь.- И он рассказал дочери о приказании царя.
- Только это тебя и огорчило? - спросила дочь.- Успокойся, отец, это пустяки.
Делай только так, как я тебе скажу.
- Как же, доченька?
- А вот как.
Возьми овец и пойди с ними на базар.
Там остриги их, продай шерсть, получи деньги и приходи обратно и с деньгами, и с овцами.
Вот ты и сделаешь так, как тебе было приказано.
Как услышал такие слова управитель, повеселел и на другой день, как его научила дочь, получил за овечью шерсть деньги и спокойно вернулся домой и с деньгами, и с овцами.
Увидел царь, что управитель справился с поручением, смекнул, что его кто-то подучил, и спрашивает:
- Кто научил тебя так поступить?
- Есть у меня дочь, твое величество.
Это она научила меня, дай тебе Бог здоровья! - ответил управитель.
Услышал царь такой ответ и говорит:
- Иди домой и прикажи своей дочери тотчас же явиться ко мне во дворец, но ни на коне верхом, ни пешком, ни по дороге, ни обочиной, ни одетой, ни раздетой, ни с дичью, ни без дичи, ни в рубашке, ни без рубашки.
Снова пошел управитель домой печальный.
Разве может, - думает он,- моя дочь исполнить такое приказание?'
Дочь же выслушала отца и сразу попросила:
- Отец, приведи осленка, который с овечьим стадом ходит, да принеси мне сеть и двух зайцев, а дальше уж положись на меня.
Я тебя не осрамлю.
И когда отец принес ей все, что она просила, завернулась девушка в сеть, села на осла боком, взяла зайцев под мышку, а под сеть надела скроенную, но не сшитую рубашку.
Так отправилась она к царю, придерживаясь середины дороги.
Увидел ее царь из окна - удивился.
Собаки же с царева двора подняли лай и бросились на нее.
Тут выпустила девушка на волю двух зайцев, и собаки помчались за ними.
Девушка же проехала прямо ко дворцу и сказала:
- Доброго здоровья, твое величество!
- Спасибо, девица.
Что же ты?
Я ведь приказал, чтобы ты добралась до меня ни на коне верхом, ни пешком?
- А я приехала к тебе на осле,- отвечала девушка,- и сидела на нем боком.
- Я приказал, чтобы ты шла ни дорогой, ни обочиной.
- Я шла как раз там, где проходит дышло.
- Ни одетая, ни раздетая.
- А я в сеть завернута.
- Ни в рубашке, ни без рубашки.
- Сейчас я ее дошью.
- Ни с дичью, ни без дичи.
- За дичью погнались собаки.
- Я бы тебя взял в жены,- сказал наконец царь, пораженный умом девушки.
- Хорошо,- ответила она.- Но только с одним условием: если ты будешь не по совести разбирать споры своих подданных, то я сама буду их разбирать.
Согласен?
- Согласен,- отвечал царь и тотчас же пригласил всех бояр на свадьбу.
Прошел месяц после женитьбы царя на дочери управителя двора.
И вот открылась в тех местах большая ярмарка.
Поехал царь на ярмарку, а жену оставил дома.
На второй день после отъезда царя стояла царица у окна и видит: идет по дороге мужик, ведет корову, а за коровой бежит теленок.
Как свечерело, заметила она, что идет тот же мужик обратно, но только уже без теленка, а с одной коровой.
И плачет.
Приказала тут же привести к ней мужика.
- Почему ты плачешь? - спросила она, когда его привели к ней.
- Как же мне не плакать, твое величество,- ответил мужик.- Всего только был у меня один теленок, и того отняли турки.
Сказали, что это их лошадь телком разродилась.
И отняли.
- А разве не было там в ту пору царя, чтобы не дать тебя в обиду? - спросила царица.
- Как же... был...
Но только он их сторону взял.
Как услыхала такие слова царица, приказала мужику прийти на другой день утром ко дворцу - просить разобрать царя дело по справедливости.
- Сегодня вечером он вернется с ярмарки.
Я же буду завтра рядом с ним,- добавила она и научила мужика, что говорить.
На другой день пришел мужик на царский двор и попросил дозволения говорить с царем.
Позвал царь мужика к себе.
- Доброго здоровья, твое величество!- сказал мужик.
- Спасибо!
Что тебе надо?
- Да видишь ли, твое величество, вот такое дело.
Есть у меня малюсенький кусочек земли, будь он проклят, тянется до самой речки.
Я, твое величество, пасу на нем ягнят.
Но вот выскочил карп из воды и съел всех ягнят.
- Что ты за вздор говоришь?
Или у тебя не все дома?
Как это может карп съесть ягнят?
- Прошу прощения, твое величество, а как же смогла турецкая лошадь моим теленком отелиться?
Услышал царь такие слова и сразу же спросил мужика, кто его надоумил.
Мнется мужик, пытается увильнуть от ответа.
- Не скажешь,- пригрозил царь,- быть твоей голове там, где ноги.
Так и пришлось бедному крестьянину сказать царю правду.
Как узнал царь правду, разгневался...
Позвал он царицу к себе и приказал:
- Убирайся прочь из моего дома!
Как ты осмелилась изменить мое решение?
- Ладно, уйду,- вздохнула царица.- Но раньше давай устроим большой пир.
Согласился царь и устроил большой пир.
Как кончился пир, поднялась царица, взяла в руки стакан с вином и обратилась к царю с такими словами:
- Об одном тебя прошу, твое величество: когда я уйду, позволь мне взять из дома то, что для меня самое любимое и дорогое.
- Бери,- согласился царь.
Как услышала царица эти слова, так взяла сонный порошок и незаметно подсыпала царю в стакан с вином.
Выпил царь, упал головой на стол и захрапел.
Тогда взвалила его осторожно царица себе на спину, отнесла в повозку и уехала к себе домой.
Как проснулся царь - удивился.
- Где я? - спросил он.
- У меня, твое величество,- ответила та.
- Как же ты смела? - крикнул царь:
- Ты позволил мне взять из дома самое для меня любимое и дорогое на свете.
Вот я и взяла тебя.
Просветлело у царя лицо от радости, когда он услышал такие слова.
- Ты достойна моей любви,- сказал он, целуя свою жену.- Вернемся домой, и теперь ты сама разбирай все споры.
С этих пор зажили они дружно, а суд в их царстве был всегда таким справедливым, что молва о нем шла по всему свету и говорили, что там царство самого правосудия.
