Прилёт

Прилёт! И "вскрипнуло", осело на плетень

большое дерево, когда-то белоствольно,

сейчас - такое же, как этот чёрный день.

Оно всё чувствует - деревьям тоже больно.

Воздело руки, как немой укор,

как смертник, подписавший приговор,

привязанный к стволу, обложенный ветвями

клянёт себя за это подписание.

Беззвучна смерть, но воет на излёте,

и песня эта радует старуху.

И только псы не воют с голодухи,

что знают вкус, ещё не сгнившей плоти

своих богов, их некогда кормящих,

из рук, когда вкуснее сами руки.

Распилят ствол. Сколотят ящик.

И всюду - мухи, мухи, мухи...