Жил на свете бедный человек, и было у него три сына.
Ничего не нажил бедный человек, кроме быка одного; помер - только быка и оставил сыновьям в наследство.
Да лучше б вовсе не оставил ничего, потому как сыновья извелись, головы себе ломая, как им быть, как быка на три части делить.
Младший сын,
Ишток - его все Глупым Иштоком звали за глупость,- предложил братьям быка забить, а мясо продать и разделить деньги поровну.
Но разве же старшие братья будут согласны, если дурак что предложит!
Да только и сами они ничего придумать не могут, а кормить быка не хотят, каждый на другого кивает: поди ты ему корма задай - бык-то не только мой, но и твой.
Совсем отощала бедная животина, одни ребра торчат.
Наконец сговорились на том, что все трое построят быку по хлеву: в чей хлев бык по своей воле зайдет, тому и владеть им.
Засучили рукава, строить принялись.
Два старших брата, каждый ума палата, каменные хоромы соорудили, в каких и герцогу пожить не зазорно, а Ишток, глупая голова, наломал веток зеленых и сплел из них сараюшку.
Старшие братья смеются, над меньшим потешаются:
- Дурень ты, дурень, сперва найди такого быка-дурака, вроде себя самого, тогда и жди, чтоб к тебе он пошел!
Ну, слово - не дело...
Когда все трое управились, быка во двор выпустили.
Дни стояли как раз погожие, теплые.
Хлестнул бык хвостом, пробежал по двору и вдруг - что уж там взбрело ему в голову - забежал в сараюшку Иштока.
Так и случилось, что бык глупому брату достался.
Старшие братья злятся, а младший, ни слова не говоря, повесил котомку себе на шею и погнал быка в город продавать.
Шел он, шел, березу увидел.
А тут ветер поднялся, качает березу, стонет она, потрескивает.
Остановился Ишток, задумался: что говорит береза?
И надумал, глупая башка, что береза спрашивает:
- Крр... крр... дорого ль отдашь?
- Тебе отдам за сто форинтов,- отвечает Ишток березе.
- Крр... крр... согласна,- говорит береза.
Привязал Ишток быка к березе, стоит, денег ждет.
А береза, конечно, денег ему не дает.
- Эй, кума, выкладывай денежки! - кричит ей Ишток.
Но береза скрипит, кряхтит под ветром, и слышится Иштоку:
- Крр... крр... завтра отдам!
Что ж, можно и завтра',- подумал Глупый Ишток и вернулся домой.
Братья его спрашивают:
- Ну, дурак, за сколько быка продал?
- За сто форинтов.
- И кто ж купил у тебя?
- Да береза одна.
Повалились братья со смеху, по земле катаются, за животы держатся, но Глупый Ишток обижаться не стал.
Назавтра пошел он к березе, а от быка одни кости остались да веревка - в ту же ночь его волки съели.
Стал он опять у березы деньги просить, а она ему:
- Крр... крр... завтра отдам!
Завтра так завтра.
Ушел Ишток домой.
На другой день тот же ответ:
- Крр... крр... завтра отдам!
Так три недели прошло.
Тут уж и дурня зло взяло: подхватил он топор, подошел к березе и говорит:
- Отдай деньги, не то срублю тебя!
- Крр... крр... завтра отдам!
- Ах, ты вот как?!
Ну погоди же!
Размахнулся топором и всадил его березе в бок, так и застонала, бедная.
Потянул Глупый Ишток топор назад, а из насечки золото посыпалось.
Нападало его столько, что Ишток котомку под завязку набил.
- Значит, хорошо я делал, что не спешил,- вон сколько процентов набежало!
Пошел он домой, взял ведро, из какого лошадей поят, высыпал туда золото, ситом накрыл, поставил под навес.
Братья диву дались: откуда дурак столько золота взял?
Но еще больше тому дивились, что полоумный их братец к золоту и не прикасается, на одной мамалыге живет, как и прежде.
- А ведь он, дурак, и не знает, что с деньгами делать! - сказал старший брат среднему.
И сговорились они золото выкрасть: уж им-то объяснять не надо, на что деньги нужны!
Выбрали они золото из ведра, а в ведро пшеницы гнилой наложили доверху.
Заглянул однажды Ишток в ведро, видит - было золото, да сплыло!
Но глупый парень горевать не стал, обвязал ведро сверху скатеркою и пошел 'пшеничное снадобье' продавать.
Пришел в деревню, кричит:
- Покупайте пшеничное снадобье!
Покупайте!
Деревенские его спрашивают:
- Эй, парень, а что же оно такое?
- Снадобье очень хорошее, - говорит им Ишток, - от него и полумертвый на ноги встанет, едва испробует.
Эх, сколько народу тут набежало!
Каждый хочет чудесного снадобья хоть малость купить.
Открыл глупый парень ведро, а оттуда как шибануло в нос, осмеяли люди дурака и разбежались все кто куда.
Под вечер пришел Ишток в город, постучался в богатый дом, попросился на ночлег.
Впустили его, а ведро он в сарае поставил.
Свиньи запах гнилой пшеницы учуяли, в сарай забрались да и сожрали все без остатка.
Увидел утром парень, что ведро пустое, шум поднял.
- Я,- говорит,- казначей короля, сейчас же к королю пойду, расскажу, как золото его драгоценное украли в этом доме.
Испугался знатный вельможа и, чтоб задобрить слугу королевского, столько денег дал, что парень едва унес их.
Вернулся он домой, денег приволок больше прежнего, братья надивиться не могут.
- Где ж ты этакое богатство раздобыл?
- Да вот, снадобье то пшеничное распродал,- ответил Ишток.
Братья дальше слушать не стали, каждый набрал гнилой пшеницы в ведро, и заспешили они в деревню соседнюю.
Идут по улице, кричат во все горло:
- Кому пшеничного снадобья?
Кому пшеничного снадобья?
Сбежался народ, надавали тумаков братьям, едва унесли ноги.
Подались было в другую деревню, но и оттуда вырвались битые.
Братья и прежде-то на дурака брата косились, а теперь и вовсе в ярость пришли.
Сговорились они его погубить, пошли к старосте и насказали, будто младший брат с чертями якшается: как ни уйдет из дому, всякий раз гору денег приносит, а теперь родную деревню напрочь истребить задумал.
Староста им поверил, вся деревня поверила тоже: уж, верно, без чертей не обошлось, коли Ишток такие чудеса откалывает.
И порешили на сходе посадить Иштока в бочку, днище забить и бросить бочку в воду возле запруды.
Сказано - сделано: посадили дурака в бочку, днище забили и поставили бочку у церкви.
Дело-то в воскресенье было, вот и подумали люди:
После службы отнесем бочку на гать и в воду бросим'.
С тем все в церковь пошли.
А Ишток в бочке сидит да кричит:
- Зря стараетесь, меня вам не уломать!
Сказал, не буду губернатором - и не буду!
Ни за что не соглашусь!
Проезжал тут как раз барин большой, карета четверней запряжена.
Слышит барин, кто-то из бочки кричит.
Остановил лошадей, из кареты вылез, к бочке подошел, спрашивает:
- Что это вы кричите, земляк?
- А то, что в губернаторы не пойду, хоть повесьте!
- Не надо шум подымать, земляк, вылезайте лучше из бочки скорее, одеждою обменяемся, а я вместо вас в бочку сяду.
Лошади, карета - все теперь ваше!
Так все и сделалось, как барин пожелал.
Вылез Ишток из бочки, барин вместо него влез.
Сел Ишток в карету и укатил, а барин дождался, когда народ из церкви пойдет, и ну кричать во все горло:
- Люди, я передумал!
Согласен губернатором быть!
Будешь, будешь, как среди рыб очутишься!' - ухмыляются люди, но помалкивают; подняли бочку, отнесли на гать и бросили в воду.
Думал честной народ, что Иштоку конец пришел, будет знать, как с чертями водиться.
С легким сердцем повернули назад, в деревню.
Глядь - навстречу Ишток в карете катит, четверней управляет, кнутом лихо щелкает.
Заохали люди, заахали.
- Где ж ты карету такую нашел? - спрашивают.
- Как это где?
Под гатью,- отвечает Ишток заносчиво.- Там их видимо-невидимо, на всю деревню хватило бы.
Не верите, сами поглядите, гляделки откройте пошире!
Народ валом за ним повалил, а Ишток вдоль берега катит, карета его в воде отражается, видят люди на дне лошадей и карету, совсем ума лишились от жадности.
- Глядите, глядите, и впрямь там упряжки не хуже! - галдят.- А ну-ка, попытаем счастья!
И попрыгали в реку все, как один, да еще каждый другого норовил оттолкнуть.
Все попрыгали, и звонарь, и пастор, одна пасторша наверху осталась, куда уж ей-то с клюкой!
А прочие так ко дну и пошли, на воде только шляпа пастора плавает: поля-то у ней широкие, вот и не утонула.
Видит пасторша шляпу мужнину, клюкой ее в воду заталкивает, уговаривает:
- Глубже ныряйте, глубже, муженек дорогой, выбирайте все самое лучшее!
Так и сгинули все; за дармовым добром погнались - ни один не вернулся.
А Глупый Ишток деревней той завладел и жил с тех пор горя не зная.
Коль не верите, ступайте проверьте.
