Угасающая страсть, вальсирующая из крайности в крайность,
Облачается в неведомое, весьма парадоксальное - изумление.
Боли своей не стыдясь, мы ищем в спасении, днесь не спасение.
Она подвергает меня полной встряске,
Как будто бы хочет уличить в обмане
Но хитростью взятый на абордаж, я растворяюсь в её же гортани.
Красный-цвет похоти... Вложен на плечи
Экспансивной,вульгарной царице.
В честь её таинств, походов, убийств,
В небе сцепляются павшие птицы.
Кто же погрешен из нас в этом доме?
В таком далёком, маленьком мире?
Я растворяюсь в блаженной истоме,
Когда представляю её на перине.
В этот момент беззащитная стерва,
Угрожает расплатою за жантильность.
Верить ей-сверх уважения, ведь хуже её гнева,
Только милость!
Меня, как зверька загоняет в клетку.
Ограничивая мою человечность.
Красный-цвет похоти!!! Красный! Красный!
Красные пятна легли на вечность!
Она одурманивает сквозь розовую призму.
Заставляет любить до потери сознания.
И ненавидеть, прикрываясь чувствами...
За слепое блаженство, обещаешь молчание!
Кривляешься по жизни, словно пред зеркалом.
Становишься всё более мизерабельным.
А всё потому что больше не подельчивый,
Из наземного переходишь в багрово-летальный!
Нос задирается до переносицы,
Повышается кровяное давление.
Бабах! Взрыв! Высота теряется,
И ты из летального переходишь в подземное.
Она доводит до самой могилы...
Рядом слегка придерживая за руку.
Берёт марганцовку и стирает
Вокруг тебя набежавшую красную ауру.
Всё! Наконец то. Ты чист, как младенец.
Что Как только, касается молока матери,
Начинает узнавать красное напыление!
И вот, на том свете, встречая с аплодисментами, приговаривают:
- полет с Невского, был давеча многообещающим,
Жаль повторить не сможете.
Но вы продержались дольше, чем наше слепое множество.
Не пожимая рук, констатирую, что
Сумасшествие настигает меня, ровно в 8 утра,
После заваривания красного чая.
Это единственное красное в этом невзрачном месте.
Порой доходя до отчаяния, голос хрипит с опаской.
И ищет тебя. Красный! Красный! Красный!?
