Замёрзла. Говорят, ещё пригреет –
даст бог, не кирпичом по голове.
И осень плачет, зреет и звереет,
и я такая тоже – дайте две.
И тяжело во мне: где взять атланта,
чтоб поднял и поставил на штатив –
классическим обмылочком таланта,
гербарием отцветших перспектив?
Земную жизнь пройдя до кромки ржавой,
стыдясь, оборотясь на полотно,
признать: всё, что писала я, пожалуй –
всё о любви. И от любви. Оно
для гордости не повод – с жару с пылу
ни выгоды, ни мудрости не взять.
Потрачено. А что, так можно было –
миры творить и умиротворять?!
И если так судить – хватило б места
(когда бы оказалась я умней)
в пределах жизни и в пределах текста
для тем и для событий поважней,
чем "наши души – однокоренные,
их рифмовать друг с другом – моветон"...
Стоят, стоят задачи, как стальные.
Лежат свершенья – сопли и картон.
И эта боль привычно нелегка мне –
зато понятно, что еще жива.
Есть время – нету силушки на камни –
разбрасывать и собирать слова,
стремясь сильнее с каждою минутой
туда, где наконец-то полумгла
с меня соскочит, как с пластинки гнутой –
кривая граммофонная игла.
