Жить с нелюбимой – да как ты ещё цела? Жилы тягучи в теле, как пастила, – вот и тяни, как горькую из горла, спросят – скажи, мол, предки так завещали. Слишком большое молчание – не сглотнуть – горлом наружу идёт, поднимая муть, все твои "соберись!" и "ну как-нибудь!" – будто об стенку горох из слепой пищали.
Рвите рубильники, рвитесь сквозь черный ход,
Вспорота тишь сиреной и треском раций –
Я через боль и скрип открываю рот,
Чтоб попытаться вкратце:
Вот человек. И внутри него – пустота. Пусть не чиста, всё равно – белизна листа, но ни ложится ни штрих один, ни черта – что можно тут изменить и начать, иди ты... Раз на каком-то немыслимом вираже выбросило в кювет, где ждала уже жизнь в неизменном винительном падеже – ешь себя, ешь, приятного аппетита.
Хочется перекрыть себе кислород –
Вакуум делает мысли ясней и чётче.
Выбор "целуйся в губы – стреляйся в рот"
Не поминают к ночи.
Жить нелюбимой – значит себя обречь на бесконечную речь, как тебя беречь – а получать рассеянную картечь, чтобы в итоге ее воспевать в миноре. Тяжко, как с переломами лучевой, виснет рука истрепанной бечевой. Срубишь мечты как мачты – и ничего там уже не белеет в тумане моря.
Дай мне чего-нибудь, Господи, поиграть,
Просто в руках повертеть, как детишки вертят.
Жить с нелюбимой собой – это умирать?
Зеркало не ответит.
