Едва отбушевал закат и тьма раскрыла рот,
Уехал славный рыцарь мой в заоблачный поход.
Окно ходило ходуном, дрожало дребезжа,
А перед тем раздался крик и выстрел из ружья.
И пяльцы выпали из рук и тьма в окно влилась,
Я по ступеням босиком из дома сорвалась.
Я побежала по холмам, сквозь тьму и бересклет,
И верный мой легавый пёс бежал за мною вслед.
Когда же воздух стал песком, я рухнула без сил.
Кто виноват? - мой верный пёс тогда меня спросил.
Кололо стопы сотней игл, пред взором пелена.
Толчками билось из груди: Одна лишь я, одна!
Где взять вершащих приговор суровых палачей?
Жаль, мне Офелией не стать, так мелок наш ручей.
А надо мной Луна плыла в муаре колдовском,
И пёс мне слёзы утирал горячим языком.
В рассветной дымке гнал пастух на южный склон стада.
Спросил меня: Куда идёшь? Ах, больше никуда!
Отныне в терниях и мгле найду я вечный кров.
И голова моя плыла, касаясь облаков.
Уехал славный мой герой, едва померкнул свет.
Уехал милый рыцарь мой. И я за ним вослед.
Под вечер исхудавший пёс на наш вернется двор,
На камень сядет у крыльца, пролает: Nevermore!
