Мои глаза - не глаза, а трубы.
Двадцати лет ослеп я,
Навсегда немо сжал губы,
И лицо мое
Гипсом высеклось,
Издевкой застыло в слепок.
Помню: стоял на крыльце
Сурикатом на холмике
Могильном собрата.
Видел,
Как шла за людьми
В красных одеждах
Его мать.
Глаза зашиты бечевкой наискось,
Рот корежится криво.
Кляксой
Растекаются бешено
Сжатые губы.
Плавится толпы масло,
И я слышу,
Как за тряпкой ее языка
Скрежещут и крошатся
Зубы .
Маленький, белокурый,
Душа - медный купорос
В витражах глазниц.
Крошечной фигуркой
Идет за руку с красными,
А те следят за ним дульцами
Из бойниц.
Зеленела трава,
Расцветала герань на окнах.
Солнца луч скользил по горбам
Кровель.
А я не посмел отвернуться,
Когда смотрел,
Как ребенка, взяв за руку,
Уводили на бычью бойню.
Сотни безглазых тварей
Молча кланялись,
Видя господ.
И только мать
Пыталась порвать с мясом
Горький заклеенный рот.
Хотел молотком
Рассандалить улицу, взвыть.
Пальцы цеплялись
Безвольно за локтя сустав.
Никто перед ними не встал,
Не остановил,
И я тоже послушно струсил,
Запертый рот
Сжав.
Голубело небо,
Пели птицы.
Купцы продавали злато.
И перед людьми
В робах страшных и маковых
Глухо,
Как дубина о череп собаки,
Распахнулись врата тартара.
И точно клюнули куда-то
Между реберных спиц.
Скрипя, как не смазанная уключина,
С воем пробитой камнями лодки
Мать упала
Лицом вниз.
Никто даже не обернулся.
Один сказал с отвращением:
Вернется твой сын, дура.
Волосы почернеют.
Запретно, уродливо
Тебе вместо гордости
Лить слезы.
Вернется - и вместо вопросов
Станет достойно кричать
Лозунги.
Мои глаза - не глаза, а трубы.
В двадцать лет я утратил зрение,
С тех пор не могу постареть.
Помню как видел,
Не смея разжать губы,
Как человека за руку
Вели на смерть.
