Ночь - четкая грань, что черной нитью упрямо и гордо ложиться между багряным закатом и золотисто-алым рассветом в густом и молочном тумане, разделяя вечер печальный с улыбчивым утром знойного лета.
Ночь – это ровно-гладкое пространство в звездной фиолетовой мгле, что разделяет прохладу суетливо-тихого вечера и теплого утра, что сияет в хрустальных каплях росы на траве.
В фиолетовой тайне ночи скрываются страхи, запреты греховных желаний объятий дневных. В позолоте фиолетовой ночи просыпается беспредельность странной, но чудной свободы, что с рассветом уходит в туман над бегущей рекой, а потом растворяется в каплях искристой росы травяной.
Призрачный мир фиолетовой ночи в звездном танце кружится свободно. Непринужденно движутся сизые тени в отблеске лунного света, играя цветами, словно ловкие актеры Большого театра. Мир ночи неподвластен солнцу и светлому дню. Там правит лик желтой луны, окруженный слугами звезд пятипалых похожих на черную даму крестовых трефей. Листья стройных дерев, что в черный наряд разодеты изумрудом зеленого света колышутся под пение озорного и шалого ветра.
Несмотря на череду из разноликого времени года, несмотря на капризы упрямой природы, лунный свет отражается в черном зеркале прозрачной воды морского залива, что пенной волной разбивает причал. Тени от туманного лунного света бегут по макушкам дерев, пробегая по стенам кирпичных домов и словно тайный курьер проникают сквозь оконные стекла, плавно ложась на лакировку резного паркета. А с золотыми лучами туманного утра неощутимые ткани теней растворившись в сумраке ночи, исчезнут в лунной и звездной ночи.
Золото-синий отблеск мрачной луны в загадке ночи отразится от мелких икринок белого и серебристого снега и игривой звезде подмигнет, словно жених упрямо-строгой невесте, кто не рада без улыбки мрачному парню. В этом блеске лунного света грешный гений для себя в обычной среде правит балом для звезд разноликих, что в медленном вальсе кружатся, погоняемом ветерком в тихой прохладе ночной.
Злобный гений мрачной ночи как паутиной из синих лунных нитей сковал лик солнца, собою жестоко закрыв ясный свет белого дня, что робко, несмело стучится сквозь зыбкую темень грубого принца тайной ночи…
А в безмолвном театре синих и серых теней присутствует сцена из тихих греховных страстей, что невольно рождаются в ночной тишине, что вызваны вальсом рыжих метеоритов, разорвавших огнем темное небо и огненный пыл остудив в холодно-пенной волне Черного моря, упав в пучину холодных морей. С рассветом, в сумерках предрассвета утихнет сказочный пыл полночных страстей, спрячется он в вате туч дождевых и уйдет в призрачность тайной и фиолетовой дивной ночи. Каждый раз, возвращаясь в родную стихию с демоном фиолета из мрачного царства ночи.
Мир фиолетовой, звездно-черной ночи буквальная противоположность, немая отчужденность ясного теплого дня, что купается в ярких солнца лучах. В загадке ночи не существует пределов желаниям, запретам мечт нереальных, которые в красках ясного дня сбыться не могут, но душу мечтою сжигают, волнуя трепетные сердца.
В лике тайной ночи, в отражении вод заозерных и в блеклом свете луны, в дыхании ветра витает светлого дня отголосок. В ночной тишине умолкает ясного дня суета. Отдыхает природа и гул городов, что в спешке дневной забыл отдохнуть. В фиолете ночном вальсом звезды кружатся, метеоры огнем кромсают пространство, разрезая черноты полотно. Месяц златой улыбчиво правит злосчастной картиной сумрачной мглы не оставляя солнцу пространства.
Ночной фиолет, как царство теней, как игра запретных желаний и неразгаданных тайн. В загадке ночи нет особых преград, что могут запретом дышать. Запреты снимает злой покровитель, свободу даря и искушая сладким желаньем, что недоступно в светлости жаркого дня. Но за гранью ночной, в рассвете лучей, растворятся желаний запреты, их сладость в росу превратится и ляжет на желтый цветок каплей прозрачной.
Ночь, как коллекция абстрактных картин, на которых демоны бьются с добром, где спадают оковы дневной суеты и кольца повседневных проблем. Звезд фиолет рисует картины, где минуты свободы тянутся вечно, как карамель желтой сладостной лавой, предвещая за отдых награду. Злой гений в картинах ночи уходит в рассвет, проиграв силам добра, демон черной ночи канет в туманность рассвета и в волнах морских с пеной стихии морской разобьется. А может быть жалко злобного гения страха ночи? Без него не будет ночи, тайна загадки исчезнет с пришедшей развязкой тайны мглы. Жизнь пойдет своим чередом, исчезнут желания, что в запрете замкнуты. Настигнет душу печаль и тоска обуздает фантазии мир грешно-бреный.
В ночной тишине каждый шорох слышней, стрелки часов четче шаг отбивают, уходя в тень прошлого, и ход стрел часовых уносят года отмеряя судьбы километры. В полночной тиши четче видны мечты, что не сбылись однажды или те же мечты, что сбыться мне предвещают. Они мне в душу надежду вселяют, и сердце бешено бьется в груди в ожидании заветной мечты.
Ночь, чередуясь с днем, как стрелок шаги по жизни ведут, решая проблемы. Ход жизни мгновений уводит то в радость и счастье, а после в ненастье как в омут стремительно бросит. В темной ночи вспоминаешь любовь, что не сложилась. Вспомнишь мгновения счастья той несчастной любви и с надеждой уснешь в стрекотанье звонком цикад. С надеждой и верой в силу любви, что вернется мгновеньями счастья то, что сбыться мне обещало и никуда не уйти из сердца, что трепетно бьется в ожидании беззаветной любви в царство сна улетишь. А может, напрасны мои ожидания встречи с любовью? Может напрасно я жду любви? А бессловесная грусть ожидания тоску предвещает и душу мучительно томит ожиданием встречи.
Время неумолимо бежит, жизнь торопит тактом часов. Краски ночи светлеют, синея к золотому рассвету стремясь. Над тихой и дремлющей речкой дымка тумана ложится, на травах зеленых капли росы выпадают. Просыпаются птицы с алой зарей и радостно песенку раннего утра они напоют…
Такова загадка упрямой природы и нет предела событиям жизни. Нет желаниям преград не смотря на времена года и суток черед. Вечной останется тайна ночи. И лишь иногда поможет подсказкой природы события, небольшой разгадкой радуя мир.
