***

Так было завтра и так будет вчера.

Только ни с чем не спутаешь эту боль.

Когда хочется разговоров - да чтоб до утра...

Уходят в рассвет, унося его часть с собой.

У него за душой ни гроша, а честь,

Закрученная плотно стальным ключом.

Иными подчас движет в горячке месть,

А на него посмотришь - так все нипочем.

Немногословен, но каждое пулей бьет.

Смеется, а внутренности - в хлам...

Многие удивляются - как он живет?

О своей удаче молится каким богам?

Он кремень. Да, он на людях сталь,

Которой привычна любая плавка и жар.

Но к нему по ночам такая приходит печаль,

От которой на стену и в голос кричать...

Он встречает их снова и снова во сне,

Жмет им руки, навечно оставшимся там,

Курит, сигарету крошит в дрожащих руках,

Проклинает обратившихся к войне.

Балансируя, будто над пропастью, он идет,

Сжимая в руках ветра осеннего хрусть.

Где-то там далеко, в шумном городе, его ждет

Та, кто слов и надежд понимает грусть.

Она смотрит сквозь стекол холодную грань.

Так отчаянно сер и тревожен взгляд!

Над Москвой развернется апрельская рань,

А ее тонкие губы безмолвно дрожат…

И тогда, будто вспомнив внезапно о чем,

Остановится он. Развернется. Вздохнет.

А за ним, неслышно ступая к плечу плечо,

Молчаливой цепью его подтянется взвод...