Здесь к паровозам точили большие колёса,
И пушек отлили без счёта тогда на войну,
В тени небоскрёбов рыжеют в туманах белёсых,
Жаль, многим эпоха ушедшая не по нутру.
Каркасы крепки, ведь на совесть на клёпки садили,
Кирпич на пятьсот тут положен один к одному —
Торчат, как фрегаты, вспоровшие брюхо на ме́ли,
И трубы, как мачты без рей, всё гудят на ветру.
Давно заводской проходной уже нет и в помине,
И шум сотен ног по утрам не разбудит окрест;
Заждались рабочих людей здесь станки и машины,
Но скоро сдадут всё как лом заржавевший в «Чермет».
В пустующих залах, цехах, мастерских и коптёрках
При лунном сиянии что-то куют и мастят;
Ушли навсегда династии токарей и кузнецов в гимнастёрках,
Уходят в былое эпоха, как некогда чеховский сад.
И каждое утро, кому-то, возможно, не слышно —
Гудок заводской вновь зовёт и зовёт на завод,
Не видел я сам, но по ночам оживают машины,
Как- будто колёсные пары, как прежде, готовят на фронт.
А что от завода осталось передали музею,
И день заполняется звуками пытливых подков,
А я в благородство, увы, как-то больше не верю,
И в честность людскую и правду больших городов.
