9 мин
Слушать

На переход Альпийских гор

Сквозь тучи вкруг лежащи, черны,

Твой горний кроющи полет,

Носящи страх нам, скорби зельны,

Ты грянул наконец! — И свет,

От молнии твоей горящий,

Сердца Альпийских гор потрясший,

Струей вселеину пролетел;

Чрез неприступны переправы

На высоте ты новой славы

Явился, северный орел!

О радость! — Муза! дай мне лиру,

Да вновь Суворова пою!

Как слышен гром за громом миру,

Да слышит всяк так песнь мою!

Побед его плененный слухом,

Лечу моим за ним я духом

Чрез долы, холмы и леса;

Зрю, близ меня зияют ады,

Над мной шумящи водопады,

Как бы склонились небеса.

Идет в веселии геройском

И тихим манием руки,

Повелевая сильным войском,

Сзывает вкруг себя полки.

«Друзья! — он говорит, — известно,

Что россам мужество совместно;

Но нет теперь надежды вам.

Кто вере, чести друг неложно,

Умреть иль победить здесь должно» —

«Умрем!» — клик вторит по горам.

Идет, — о, зрелище прекрасно,

Где прямо, верностью горя,

Готово войско в брань бесстрашно!

Встает меж их любезна пря:

Все движутся на смерть послушно,

Но не хотят великодушно

Идти за вождем назади;

Сверкают копьями, мечами.

Как холм, объемляся волнами,

Идет он с шумом — впереди.

Ведет в пути непроходимом

По темным дебрям, по тропам,

Под заревом, от молньи зримом,

И по бегущим облакам;

День — нощь ему среди туманов,

Нощь — день от громовых пожаров;

Несется в бездну по вервям,

По камням лезет вверх из бездны,

Мосты ему — дубы зажженны,

Плывет по скачущим волнам.

Ведет под снегом, вихрем, градом.

Под ужасом природы всей;

Встречается спреди и рядом

На каждом шаге с тьмой смертей;

Отвсюду окружен врагами:

Водой, горами, небесами

И воинством противных сил.

Вблизи падут со треском холмы,

Вдали там гулы ропчут, громы,

Скрежещет бледный голод в тыл.

Ведет — и некая громада,

Гигант пред ним восстал в пути,

Главой небес, ногами ада

Касаяся, претит идти.

Со ребр его шумят вниз реки,

Пред ним мелькают дни и веки,

Как вкруг волнующийся пар;

Ничто его не потрясает,

Он гром и бури презирает —

Нахмурясь смотрит Сен-Готар.

А там волшебница седая

Лежит на высоте холмов,

Дыханьем солнце отражая,

Блестит вдали огнями льдов.

Которыми одета зрится:

Она на всю природу злится

И в страшных инистых скалах,

Нависнутых снегов слоями,

Готова задавить горами

Иль в хладных задушить когтях.

А там, невидимой рукою

Простертое с холма на холм,

Чудовище, как мост длиною,

Рыгая дым и пламень ртом,

Бездонну челюсть разверзает,

В единый миг полки глотает;

А там — пещера черна спит

И смертным мраком взоры кроет,

Как бурею, гортанью веет:

Пред ней Отчаянье сидит.

Пришедши к чудам сим природы,

Что б славный учинил Язон?

Составила б Медея воды,

А он на них навел бы сон.

Но в россе нет коварств примера;

Крыле его суть должность, вера

И исполинской славы труд.

Корабль на парусах как в бурю

По черному средь волн лазурю,

Так он летит в опасный путь.

Уж тучи супостат засели

По высотам, в ущельях гор,

Уж глыбы, громы полетели

И осветили молньи взор;

Власы у храбрых встали дыбом,

И к сей отваге, страшной дивом,

Склонился в помощь свод небес.

С него зря бедствия толики,

Трепещет в скорби Петр Великий:

«Где росс мой?» — след и слух исчез.

Но что! не дух ли Оссиана,

Певца туманов и морей,

Мне кажет под луной Морана,

Как шел он на царя царей?

Нет, зрю, Массена под землею

С Рымникским в тьме сошлися к бою:

Чело с челом, глаза горят —

Не громы ль с громами дерутся? —

Мечами о мечи секутся,

Вкруг сыплют огнь, — хохочет ад.

Ведет туда, где ветр не дышит

И в высотах и в глубинах,

Где ухо льдов лишь гулы слышит,

Катящихся на крутизнах.

Ведет — и скрыт уж в мраке гроба,

Уж с хладным смехом шепчет злоба:

«Погиб средь дерзких он путей!»

Но россу где и что преграда?

С тобою бог! — И гор громада

Раздвиглась силою твоей.

Как лев могущий, отлученный

Ловцов коварством от детей,

Забрал препятством раздраженный,

Бросая пламя из очей,

Вздымая страшну гриву гневом,

Крутя хвостом, рыкая зевом

И прескача преграды, вдруг

Ломает копья, луки, стрелы, —

Чрез непроходны так пределы,

Тебя, герой! провел твой дух.

Или Везувия в утробе

Как, споря, океан с огнем

Спирают в непрерывной злобе

Горящу лаву с вечным льдом,

Клокочут глухо в мраке бездны;

Но клад прорвет как свод железный,

На воздух льется пламень, дым, —

Таков и росс средь горных -споров;

На Галла стал нотой Суворов,

И горы треснули под ним.

Дадите ль веру вы, потомки,

Толь страшных одоленью сил?

Дела героев древних громки,

До волн Средьзенных доходил

Алкид и знак свой там доставил

На то, чтоб смертный труд оставил

И дале не дерзал бы ашор, —

Но, сильный Геркулес российский!

Тебе столпы ег-а, знать, низки;

Шагаешь ты чрез цепи гор.

Идет — одет седым туманом —

По безднам страшный Исполин;

За ним летит в доспехе рдяном

Вослед младый птенец орлим.

Кто витязь сей багрянородный,

Соименитый и подобный

Владыке византийских страи?

Еще росс выше вознесется,

Когда и впредь не отречется

Несть Константин воинский сан.

Уж сыплются со скал безмерных

Полки сквозь облаков, как дождь!

Уж мечутся в врагов надменных:

В душах их слава, бог и вождь;

К отечеству, к царю любовью,

Или врожденной бранной кровью,

Иль к вере верой всяк крылат.

Не могут счесть мои их взоры,

Ни всех наречь: как молньи скоры,

Вокруг я блеском их объят.

Не Гозано ль там, богом данный,

Еще с чудовищем в реке

На смертный бой, самоизбранный,

Плывет со знаменем в руке?

Копье и меч из твердой стали,

О чешую преломшись, пали:

Стал безоружен и один.

Но, не уважа лютым жалом,

Разит он зверя в грудь кинжалом —

Нет, нет, се ты, россиянин!

О, сколько храбрости российской

Примеров видел уже свет!

Европа и предел азийской

Тому свидетельствы дает.

Кто хочет, стань на холм высоко

И кинь со мной в долину око

На птиц, на сей парящих стан.

Зри: в воздухе склубясь волнистом,

Как грудью бьет сокол их с свистом, —

Стремглав падет сраженный вран.

Так козни зла все упадают,

О Павел, под твоей рукой!

Народы длани простирают,

От бед спасенные тобой.

Но были б счастливей стократно,

Коль знали бы ценить обратно

Твою к ним милость, святость крыл;

Во храме ж славы письменами

Златыми, чтимыми веками,

Всем правда скажет: «Царь ты сил!»

Из мраков восстают стигийских

Евгений, Цесарь, Ганнибал,

Проход чрез Альпы войск российских

Их души славой обуял.

«Кто, кто, — вещают с удивленьем, —

С такою смелостью, стремленьем,

Прешел против- природы сил

И вражьих тьмы попрал затворов?

Кто больше нас?» — Твой блеск, Суворов!

Главы их долу преклонил-

Возьми кто летопись вселенной,

Геройские дела читай,

Ценя их истиной священной,

С Суворовым соображай;

Ты зришь тех слабость, сих пороки

Поколебали дух высокий, —

Но он из младости спешил

Ко доблести простерть лишь длани;

Куда ни послан был на брани,

Пришел, увидел, победил.

О ты, страна, где были нравы,

В руках оружье, в сердце бог!

На поприще которой славы

Могущий Леопольд не мог

Сил капли поглотить сил морем,

Где жизнь он кончил бедством, горем!

Скажи, скажи вселенной ты,

Гельвеция! быв наш свидетель:

Чья россов тверже добродетель?

Где больше духа высоты?

Промчи ж, о Русса! ты Секване,

Скорей дух русский, Павла мочь,

Цареубийц в вертепе, в стане

Ближайшу возвещая ночь.

Скажи: в руках с перуном Павел

Или хранитель мира, ангел,

Гремит, являя власть свою;

Престаньте нарушать законы

И не трясите больше троны,

Внемлите истину сию:

Днесь зверство ваше стало наго,

Вы рветесь за прибыток свой, —

Воюет росс за обще благо,

За свой, за ваш, за всех покой.

Вы жертва лжи и своевольства,

Он жертва долга и геройства;

В вас равенства мечта — в нем чин;

Суля вы вольность — взяли дани;

В защиту царств простер он длани;

Вы чада тьмы, — он света сын.

Вам видим бег светил небесных,

Не правит ли их ум един?

В словесных тварях, бессловесных

У всех есть вождь иль господин;

Стихиев разность — разнострастье,

Верховный ум — их всех согласье;

Монарша цепь есть цепь сердец.

Царь мнений связь, всех действ причина,

И кротка власть отца едина —

Живого бога образец.

Где ж скрыта к правде сей дорога,

Где в вольнодумном сердце мнят:

«Нет царской степени, нет бога», —

Быть тщетно счастливы хотят.

Ищай себе в народе власти,

Попри свои всех прежде страсти:

А быв глава, будь всем слугой.

Но где ж, где ваши Цинциннаты?

Вы мните только быть богаты;

Корысти чужд прямой герой.

О, доблесть воинов избранных,

Собравших лавры с тьмы побед,

Бессмертной славой осиянных,

Какой не видывал сей свет!

Вам предоставлено судьбами

Решить спор ада с небесами:

Собщать ли солнцу блеск звездам,

Законам естества ль встать новым,

Стоять ли алтарям Христовым

И быть или не быть царям?

По доблести — царям сокровный;

По верности — престолов щит;

По вере — камень царств угольный;

Вождь — знаньем бранным знаменит,

В котором мудрость с добротою,

Терпенье, храбрость с быстротою

Вместились всех изящных душ!

Сражаясь веры со врагами

И небо поддержав плечами,

Дерзай! великий богом муж.

Дерзайте! — вижу, с вами ходит

Тот об руку во всех путях,

Что перстом круги звездны водит

И молнию на небесах.

Он рек — и тучи удалились;

Велел — и холмы уклонились;

Блеснул на ваших луч челах.

Приятна смерть Христа в любови,

И капли вашей святы крови:

Еще удар — и где наш враг?

Услышьте F — вам соплещут други,

Поет Христова церковь гимн:

За ваши для царей заслуги

Цари вам данники отнынь.

Доколь течет прозрачна Рона,

Потомство поздно без урона

Узрит в ней ваших битв зари;

Отныне горы ввек Альпийски

Пребудут россов обелиски,

Дымящи холмы — алтари.

1799

0
0
146
Подарок
Комментарии
Вам нужно войти , чтобы оставить комментарий
Сегодня читают
Ryfma
Ryfma - это социальная сеть для публикации книг, стихов и прозы, для общения писателей и читателей. Публикуй стихи и прозу бесплатно.