CCLIII
БАЛЛАДА
Глухая ночь, в поместье тихо, как в могиле,
Из мира снов я был низвергнут тишиной,
Повсюду хлад, хотя горит огонь в камине
И комната слегка освещена свечой;
Гранитный пол усыпан белыми листами,
А в них стихи, которые я не писал,
О девушке с зелёными, как лес, глазами
И как открыть в потусторонний мир портал.
Моих ушей (средь тишины) коснулись звуки,
Они точь-в-точь напоминали звук шагов,
Мой пистолет, и в нём серебряные пули,
Увы, пропал, к большому счастью для врагов.
Входная дверь открылась под чужим усильем,
Из темноты почувствовал я чей-то взгляд,
Пропитан был он демоническим всесильем,
Как будто бы в мою обитель вторгся Ад.
На плечи мне спустились нежно чьи-то руки,
Беззвучно так подкрался кто-то со спины,
Рассудка глас мне вторил: «Это злые духи,
Они к тебе пришли за все твои грехи».
Я страх низверг и к смерти повернулся смело,
Как некогда у Чёрных Врат сам Арагорн,
И в этот миг увидел пред собою тело
Изысканных и грациозно-стройных форм.
Весь стан её объят был кожаным корсетом,
В своём плену её удерживал он грудь;
С подвязками чулки с печальным тёмным цветом
Глазам моим мешали вовсе отдохнуть;
И более отсутствовали одеянья —
Тем лучше же, поскольку меньше мне снимать;
У нас двоих возникло страстное желанье:
Тела свои переместить в мою кровать.
Глухая ночь, в поместье громко, как на рынке,
Никто из нас друг другу не даёт покой,
Но силы есть сражаться в страстном поединке
Средь полутьмы с не сдавшейся ещё свечой.
Мой меч стальной насквозь её пронзает лоно,
Как будто бы разверзся в мир иной портал,
Обитель вся наполнилась изящным стоном —
Я этот стон бы в нотный стан навек вписал!
Уже рассвет; объяты тишиной покои,
Давно погас мой белокаменный камин;
Вокруг всё так, как после пораженья Трои,
В постели я своей большой лежу один
И воскресить пытаюсь тщетно сновиденье,
Покрытое какой-то суетой сует,
Но всё-таки берёт верх надо мной сомненье,
Ведь на полу чулки и кожаный корсет...
XXXI.X.MMXXII
