Тридцать три рисует мне устало,
крест, Голгофа, грубые слова.
Что-то было, как-то стало,
слухом полнится молва.
Кто-то скажет сам виновен,
кто-то скажет: "Гад!" - в сердцах.
Вот придет мой час, не ровен,
Обвинят во всех грехах.
И напишут в некрологе,
Дескать, умер как дурак.
Повинят меня в подлоге,
Сочинят десяток врак.
Скажут жил никак и помер,
Дрянь как видно человек.
Выкинул последний номер,
И ушел совсем, навек.
Спорить все-таки не буду,
Это тоже страшный грех.
Все пройдет, и я забуду,
Все забуду и про всех.
Мне не страшно, честно слово,
Быть распятым как Христос.
Это мне совсем не ново,
Это право не вопрос.
Мне бы только знать по чести,
Есть ли смысл в этом всем?
Или все это из мести,
Не поймем так хоть убьем?
Бога ради, я ж не спорю,
Тридцать три не каждый день.
Вряд ли тут поможешь горю,
Если думать людям лень.
Только вы меня распните,
Честь по чести на кресте.
Если сможете, простите,
В своей лживой доброте.
Я же вас простил тем паче,
Мне не сложно вас простить.
Да и как я мог иначе?
Если больше мне не жить.
