Гадальщики

В одной деревне жили в батраках два приятеля:

Яндала и Сверчок.

Проработали они уже несколько лет.

Как-то раз Яндала говорит Сверчку:
- Плохое, брат, наше житье.

Вечно нами помыкают, бранят да ругают за всякий пустяк; случись у хозяина какая неприятность - всегда срывает свою злость на нас.

Что толку батрачить?

Лучше жениться.

Женишься, будешь сам себе хозяин - ложись, когда захочешь, вставай, когда вздумаешь!
- Правильно говоришь, брат! - поддакивает Сверчок. - Лучше женимся и будем вольными.
Раззадорили они так-то друг друга, присмотрели себе невест, и дело стало только за господским разрешением да церковным благословением.

Устроилось и это, и вскорости состоялись две шумные свадьбы.
Не житье у них стало, а масленица: ешь-пей досыта, что вздумаешь; хочешь - спи, хочешь - лежи, хочешь - вставай.

Но во всяком положении есть и свои радости и свои заботы.

Через год приятели снова встретились и стали рассказывать друг другу про свое житье.

Яндала говорит:
- Ох, брат, хоть нам прежде и плохо казалось, а, выходит, в работниках-то лучше жилось.

Взять хотя бы харчи: харчи, бывало, хозяин, вынь да положь, а нынче самому добывать надо.

В работниках-то я и одежу получал, а что деньгами платили, то в трактире пропивал да на курево тратил.

Теперь мы сами себе хозяева - оно-то хорошо, да что проку с хозяйства с этого, раз приходится и о жене и о ребенке заботиться, а в нашей деревне много не заработаешь.

Не будет, видно, с этого никакого толку, лучше пойдем опять наймемся на работу, только уж не здесь.

Здесь-то нас засмеют - вернулись, скажут, обратно, когда им плохо пришлось.

Давай пойдем туда, где нас не знают,- Правильно, брат, говоришь, - поддакнул Сверчок, - только, знаешь что - сперва надо нашим женам сказаться.
Так и сделали.

Сказали женам.

Жены боялись дать согласие, но мужья все им растолковали, жены и согласились.

Не только согласились, а еще и подорожников напекли.

Отправились друзья в путь.
Пошли, а куда - и сами не знают.

Прежде-то они мало где бывали, а потому и не знали, в какую сторону путь держать, и пошли наобум.

Зашли в большой лес, исходили его вдоль и поперек, а выбраться никак не могут.

Свои пироги они еще прежде поели, и сильно мучил их голод.

Наконец, застала их в этом лесу темнота.

Ну-ка, разок и я посоветую', - решил Сверчок и говорит:
- Нельзя нам здесь ночевать, брат Яндала.

Вдруг нападет на нас какой-нибудь зверь.

Мы с тобой устали с дороги, ослабели от голода, сожрет он нас.

Ты, братец, хорошо по деревьям лазаешь - влезь-ка да погляди, не светится ли где огонек.
Хоть Яндала еле-еле на ногах держался, все же как мог вскарабкался на дерево и стал зорко оглядываться по сторонам.

Долго искал, наконец заметил вдали огонек и крикнул Сверчку.

Сверчок и говорит:
- Запомни хорошенько, братец, в какой стороне огонек светится!
Яндала слез с дерева, и они побрели в ту сторону, где он заметил огонек.

Шли, шли, пока, наконец, не увидали этот огонек, хотя еще и очень далеко.

Тут они прибавили шагу и поспешили туда.
Приходят к какой-то избушке, огонь еще горит.

Стали стучать в дверь.

В избушке была только старая бабушка.

Открыла; стали они просить: пустите, мол, переночевать.

Она впустила их, сейчас же принесла миску, накрошила хлеба, полила кипяченым молоком и велела им есть.
Они поели и рассказали старухе, что живут, мол, в большой нужде и идут искать работу.

Старуха говорит:
- Если хотите, оставайтесь здесь.

У меня есть корова, один будет пасти ее, а другой - навоз из хлева выбрасывать.

Кормить вас я буду хорошо, да еще заплачу по заслугам.
Приятелям понравилось: работа пустяковая, харчи, видать, не плохие, да еще и заплатит; они пообещали, что останутся работать.
На другой день Яндала пошел пасти корову, а Сверчок остался дома выкидывать навоз.

Как только Яндала вывел корову на пастбище, она сейчас же дала стрекача и потащила его по полям и по межам.

Чем сильнее Яндала удерживал корову, тем шибче она бежала.

Умаялся он вконец, рад бы отпустить корову, да боится, что она вовсе удерет.

Выбивается из последних сил и бога молит, чтобы солнце скорее село.

Хорошо, думает,

Сверчку навоз там кидать, небось давно выбросил и полеживает в тенечке; но погоди, парень, завтра ты погонишь корову, а я буду кидать навоз'.
Пока Яндала пасет, посмотрим, отдыхает ли Сверчок.

Как только Яндала увел корову со двора,

Сверчок решил:

Выброшу навоз, а потом отдохну'.

Кидал, кидал, а навозу все не убывает; уж и завтрак прошел и обед, а навозу все столько же.

Трудится Сверчок, потом обливается и думает:

Господи боже мой!

Что за напасть!

Хорошо Яндале пасти; но завтра пусть он кидает навоз, а я поведу корову'.

Старается он из последних сил.

Хочет выбросить весь навоз, прежде чем Яндала пригонит корову.

Весь мокрый как мышь сделался.

Не успел кончить - слышит:

Яндала с коровой мчится.

Сверчок отложил вилы в сторону и сидит как ни в чем не бывало.
- Ну, как дела, брат? - спрашивает Яндала.
- Ох, братец! - отвечает Сверчок. - Давно уж разделался я с этим навозом.

Уж лежал я, лежал в холодке, выспался, надоело даже.

Завтра я поведу корову, а ты, если хочешь, оставайся дома.

Я тут соскучился без работы.
Яндала с радостью согласился.
За ужином ни тот, ни другой не могли есть, уж очень устали.

Яндала говорит:
- Что ж ты, брат, не ешь ничего?

Ешь, на меня не оглядывайся, я сыт.

У меня с собой еды много было, да еще пастухи мне груш и яблок надавали.
А на самом деле Яндала свой обед потерял, когда корова таскала его по полю.

У бедняги за весь день ни крошки во рту не было, но он прикидывался, будто сыт, чтобы обмануть Сверчка.
На следующий день Яндала остался дома, а Сверчок погнал корову на пастбище и намаялся с нею, как вчера Яндала, а Яндала намучился, как прежде Сверчок.

И тот и другой надеялись отдохнуть, но не тут-то было!

Когда Сверчок вечером пригнал корову, он уж и на себя не был похож, да и Яндала - тоже.

Оба так намаялись, что и говорить не могли.

Только ночью, на отдыхе, разговорились по душам и во всем друг другу признались.
- Видно, брат, - говорит Яндала, - эта бабка не простая, она не только хлеб жевать умеет.

Тут дело нечисто.

Здесь мы с тобою надорвемся и потеряем здоровье, и бог весть что еще она над нами сделает.

Давай-ка лучше завтра же уйдем прочь отсюда.
Наутро встали, просят бабушку отпустить их; больше, мол, не хотят работать.

Старуха и говорит:
- Ну, ребятки, насильно вас заставлять я не могу, обождите маленько, пока будет готов завтрак.
После завтрака дала им на дорогу краюху хлеба и заплатила три венских.

Третий венский нечем было разменять.

Они решили поделить деньги потом, когда еще заработают, а пока Якдала взял их на хранение.

Поблагодарили они старуху и отправились дальше.

Через несколько часов выбрались они из леса и увидали вдали большой богатый город.

Решили пойти туда.

У самых городских ворот Сверчок сказал:
- Задумали мы с тобой пойти в город, а что мы будем там делать, об этом и не подумали.

Мы знаем только свою крестьянскую работу; а я слыхивал, что в больших городах такая работа не нужна.

Захотим есть - что делать будем?
- Не беда, - отвечает Яндала, - выдадим себя за гадальщиков и заживем припеваючи.
- Да что это ты вздумал! - удивился Сверчок. - Ведь мы ничегошеньки в ворожбе не смыслим.
- Смыслим или не смыслим, - отвечает Яндала, - а гадальщиками назваться надо.

Будем помогать друг дружке как сумеем и проживем без забот и хлопот.
И пошли новые гадальщики в столичный город.

Как раз за несколько дней до этого царевна потеряла драгоценный перстень.

Царь велел объявить, что кто этот перстень найдет и царевне вернет, получит большую награду.

Повсюду объявили, но никто не возвращает перстня.

В это время дошел до царя слух, что в столицу пришли какие-то неизвестные люди, хвалятся, что умеют ворожить.

Царь велел призвать их и спрашивает: возьмутся ли они угадать, кто нашел перстень царевны?
- Охотно послужим тебе, царь, - говорят гадальщики,- но задача трудная; дай нам две недели сроку на раздумье.
Царь согласился подождать две недели, да еще дал им квартиру в своем царском дворце, пищу со своего стола и приставил к ним двух слуг.

Но при этом все же намекнул, что, если гадальщики вздумали обмануть его, он велит отрубить им головы.
Гадальщики согласились, и их провели в комнату.
Когда остались они одни,

Сверчок начал сетовать и упрекать Яндалу: к чему вздумал выдавать нас за гадальщиков?

Теперь, дескать, можем жизни своей лишиться, на кого же мы жен наших оставим?
- Глупо ты рассуждаешь,

Сверчок,- говорит Яндала,- лучше нам хорошо пожить четырнадцать дней, а потом умереть, чем всю жизнь маяться, в поте лица своего хлеб добывать и с голоду подыхать.

О женах наших господь бог позаботится.

А над тем, как нам выполнить свою задачу, и вовсе голову не ломай - ведь знаешь наверняка, что не угадаем.

Зачем об этом думать!

Поживем четырнадцать дней в роскоши, а потом придет конец и радостям и тягостям!
- По-моему, не так, - говорит Сверчок, - лучше всю жизнь промаяться и спокойно умереть, чем несколько дней хорошо жить, а потом погибнуть позорной смертью и в ад попасть!
Разговаривают они так-то между собой, а в это время слуга приносит им еду в роскошной посуде.

Легкомысленный Яндала, как учуял приятный аромат кушаний, поглядел на Сверчка и, указывая на слугу, сказал:
- Вот, брат, это - первое наше благо!

Слугу эти слова сильно напугали.

А почему?

Перстень царевна потеряла, когда ходила в уборную.
Слуга нашел его и стал рассматривать.

В это время к нему незаметно подошел другой слуга и говорит:
- Это - царевнин перстень!
- Знаешь что, держи-ка ты язык за зубами, - ответил первый. - Я заплачу тебе половину того, что стоит перстень: ты будешь с деньгами, а я - с перстнем.
Они сговорились и молчали, как рыбы.

Как раз этих двух слуг царь и приставил в услужение гадальщикам.

Когда первый вернулся от них, второй и спрашивает:
- Ты, брат, уже прислуживал гадальщикам.

Ну что, как они тебе показались?
- Плохо наше дело! - отвечает первый слуга. - Понес я им еду; только вошел в комнату, один гадальщик показал на меня и говорит:

Это-первое наше благо!'- Знаешь что? - говорит второй. - Пойду-ка теперь я им прислуживать; сразу узнаю, догадываются они или нет.
Так он и сделал.

Но как только он вошел с блюдами в комнату,

Яндала опять поглядел на Сверчка и указал рукою на слугу:
- Это,- второе наше благо!
Услыхал эти слова слуга и страшно перепугался.

Мы пропали!' - думает.

А на самом деле Яндала назвал вторым благом не слугу, который украл перстень, а новое блюдо.

А слуги-то думали, что гадальщики знают их тайну.

Договорились они между собой и пришли с повинной к гадальщикам.

Подкупили их деньгами и стали просить, чтоб гадальщики их не выдавали, а повернули бы все это как-нибудь иначе.

Гадальщики сразу смекнули, как да что получилось.
- Где у вас этот перстень? - спрашивает Яндала.

Они показали.
- Как пройдет четырнадцать дней, - говорит Яндала, - поймайте вон того самого большого индюка и запихайте ему в глотку перстень.

А остальное мы уладим.

Но не вздумайте обманывать нас!

Если не сделаете как велено, плохо вам будет!
С этого дня гадальщики развеселились, ели и пилисколько душе угодно.
Через две недели призывает царь их к себе и спрашивает- узнали ли они, кто нашел перстень его дочери.
- Всемилостивейший царь! - молвил Яндала. - Ваша дочь, идучи по двору, сильно размахивала рукой.

Перстень неплотно сидел на ее пальце, соскользнул и покатился, а индюк проглотил его.

В доказательство прикажите зарезать самого большого индюка и найдете в немперстень.
Царь приказал зарезать индюка.

Перстень у него оказался в животе.

Тогда царь сказал гадальщикам:
- За вашу мудрость и за то, что отыскали перстень, оставайтесь у меня еще две недели.

Ешьте .и пейте сколько влезет.

Через четырнадцать дней загадаю вам загадку; разгадаете - награжу по-царски, а не разгадаете - прикажуголовы срубить.
Несчастные гадальщики было обрадовались, думали - уйдем отсюда и полные котомки денег унесем, а как попотчевал их царь новой загадкой, стали и стоят, будто громом пораженные.

Но хошь - не хошь, из царской воли не выйдешь, пришлось подчиниться.
Опять пошли они в свою горницу и, когда остались наедине, стали сетовать на свою судьбу.

Уж им ни есть, ни пить не хотелось.

С мучительным страхом дожидались они четырнадцатого дня.

Теперь уже и Яндала не говорил, что лучше хорошо прожить четырнадцать дней, а потом умереть, нежели всю жизнь маяться, потому что они уже считали себя богачами.
На четырнадцатый день в их горницу вошел царь, в руке он нес маленький деревянный ларчик.

Когда гадальщики увидели царя, у них душа в пятки ушла от страха.

Сверчок еле жив стоит, а Яндала поглядел на него, набрался храбрости, показал на ларчик иговорит;- Клянусь, плохо твое дело,

Сверчок!
- Ну, теперь вижу, что вы-настоящие ворожеи! - удивленно вскричал царь и швырнул ларчик на пол.
Ларчик раскололся, из него выскочила козявка, затрепыхала крылышками и затрещала:
- Цвырк, цвырк, цвырк!
Царь не знал, что одного из гадальщиков зовут Сверчком.

Он

Яндала угадал, что в ларчике сидит сверчок.

Он дал им много денег и отпустил.
Взвалив на спину тяжелые мешки, гадальщики поспешили к своим женам.

Хоть уже смеркалось, они не искали ночлега.

Но вот совсем стемнело, и нельзя было идти дальше.

Нигде не видно было жилья.

Чтобы ночью их не обобрали, гадальщики зашли в разрушенную церквушку, что стояла в поле близ дороги.
Отдохнули там немного и вдруг слышат шаги и людские голоса.

Яндала приподнял голову и видит, что в бывшую ризницу входят вооруженные парни.

Шепчет на

Сверчку:
- Ей-ей, брат, разбойники!
Прислушался получше и услыхал звон денег.
Немного погодя разбойники ушли из церкви.

Тут гадальщики вошли в ризницу, зажгли свечу и сгребли наваленные деньги в свои мешки.

Потом стали шарить по сторонам, чтобы узнать, что еще накрадено.

Там было много разных вещей, и среди них красивые карманные часы.

Яндала хотел взять их себе, а Сверчок - себе.

Часы-то были одни, а ни тот, ни другой не хотел уступать.

Заспорили.

Сверчок разозлился:
- Ты рад все себе забрать: небось те три венских тожесебе прикарманил!
Спорили, вздорили, слово за слово-и подрались.
В это время вернулись разбойники, опять принесли награбленное добро.

Только вошли они в разрушенную церковь, услыхали страшный шум в ризнице.

Остановились и спрашивают друг друга:
- Что там такое?

Да как закричат:
- Мертвецы, мертвецы из гробов встали! - и убежалииз церкви.
Атаман, чтобы подбодрить свою шайку, снова вошел в церковь и потихоньку подкрался к ризнице.

Там стоял страшный грохот и было темно, потому что гадальщики в драке нечаянно перевернули свечку.

Атаман просунул голову в дверь ризницы, а гадальщики все время швыряли друг дружку от стенки к стенке, пока не очутились у самой двери.

Яндала чуть не упал, хотел было опереться о стену, да вместо стены схватился за атаманову шапку и скинул ее.

Перепуганный атаман еле выбрался из церкви и кричит своим:
- Братцы, там сам дьявол развоевался!

Гляньте-ка, и шапку с меня сшиб.
Разбойники сейчас же разбежались.
А гадальщики, навоевавшись вволю, - злоба-то у них, как водится, прошла, - подали друг другу руки, взяли свои ноши и пошли прочь.
Пришли домой.

Жены обрадовались им, стали жаловаться, как без них бедствовали.

А мужья рассказали, как они странствовали и как господь бог им милости послал.
Проходит время, у Яндалы родилось дитятко.

Чтобы прилично нарядить его к святому крещению,

Яндала решил сшить ему красивый чепчик из алой шапки, которую он когда-то сбил с головы атамана.

Разыскал шапку.

Только начал пороть, как из нее посыпались червонцы.
- Погляди-ка, жена, погляди! - закричал он, - что нам бог послал!

Купим себе дом.
Потом устроил богатые крестины, а когда жена пошла в церковь благословиться, созвал всех соседей и угостил их на славу.

А чтоб деньги не разошлись, купил себе хороший крестьянский дом.