Опять не до сна,
Здесь снова война,
Новый виток у судьбы.
Вновь сталь и свинец,
Разрывы сердец,
Рвется земля на дыбы.
Не знаю – где правда? На чьей стороне?
Померкло все в грохоте взрыва.
Я эти вопросы топлю все в вине,
Спасаясь от нервного срыва.
Мой разум растерзан, оглушен и смят,
А чувства притуплены «дозой».
Которое лето, будь страх мой проклят,
Живу под смертельной угрозой.
Правда одна - вечна война,
Духу насилья верна.
Злость правит мной – снова рвусь в бой,
Чтобы остаться собой.
Наемник – палач и судья,
Наемник – продажный убийца,
Наемник – но страх день из-за дня
По венам и нервам сочится.
И некуда деться,
Злом выжжено сердце,
В пепле как будто душа.
И в судорогах мук
Мой вызверен дух
Бьюсь насмерть суд свой верша.
И суд всегда краток – лишь выстрел в упор
Без следствия и адвоката.
От жертвы не прячу я собственный взор,
Меня ждет такая ж расплата!
Противников видел я сквозь свой прицел
До смерти всего за мгновенье.
Затем убивал я их, так как умел,
Лишь пальца привычным движеньем.
Правда одна - вечна война,
Духу насилья верна.
Злость правит мной – снова рвусь в бой,
Чтобы остаться собой.
Наемник – палач и судья,
Наемник – продажный убийца,
Наемник – но страх день из-за дня
По венам и нервам сочится.
Так много зверей
В обличье людей,
Разум и злоба волков.
Но тяжкий мой грех
Он ляжет на тех,
Смерть заказать кто готов.
Но страх, как безумие, вечно во мне,
Трепещет он пойманной птицей,
Не сжечь его «дозой»; в тяжелом вине
Нельзя от него отрешиться.
Навязчива жгучая мысль у меня,
Она мне мешает на деле:
Страшусь я той мысли как будто огня,
Вдруг сам окажусь на прицеле.
Правда одна - вечна война,
Духу насилья верна.
Злость правит мной – снова рвусь в бой,
Чтобы остаться собой.
Наемник – палач и судья,
Наемник – продажный убийца,
Наемник – но страх день из-за дня
По венам и нервам сочится.
