Снова я слышу родную «Лучину».
Сколько в ней горя, страданий и слез, —
Видно, свою вековую кручину
Пахарь в нее перенес.
Сидя за прялкой, в осеннюю вьюгу,
Пела, быть может, крестьянка в тиши
И поверяла той песне, как другу,
Жгучую скорбь наболевшей души.
Полно! Довольно про горе ты пела…
Прочь этот грустный, унылый напев, —
Надо, чтоб песня отвагой гремела,
В сердце будила спасительный гнев!
Зреет в народе могучая сила,
Край наш стоит на широком пути,
То, что страдалица-мать выносила,
Сын-богатырь не захочет снести.
Мысли живой не задушит в нем голод,
Сил молодых не надломит борьба.
Смело возьмет он тяжелый свой молот
И разобьет им оковы раба.
1898
