(Первая редакция)
На площади базарной,
На каланче пожарной
Круглые сутки
Стоит солдат у будки.
Смотрит вокруг —
На север,
На юг,
На запад,
На восток, —
Не виден ли дымок?
Мать на рынок уходила,
Дочке Лене говорила:
«Печку, Леночка, не тронь.
Жжется, Леночка, огонь!»
Только мать сошла с крылечка,
Лена села перед печкой,
В щелку красную глядит,
А огонь поет — гудит:
«Нынче в печке места мало,
Разгуляться негде стало!
Маме, Леночка, не верь.
Приоткрой немножко дверь!»
Приоткрыла дверцу Лена.
Соскочил огонь с полена,
Перед печкой выжег пол,
Влез по скатерти на стол,
Побежал по стульям с треском,
Вверх пополз по занавескам,
Стены дымом заволок,
Лижет пол и потолок.
Стало страшно бедной Лене.
Лена выбежала в сени,
Дверь закрыла за собой,
А огонь ревет: «Открой!»
В щелку двери дымом дунул,
Руку в скважину просунул.
Лена бросилась на двор,
Со двора — через забор…
А огонь все выше, выше.
Кошка мечется на крыше.
Из соседних ворот
Выбегает народ —
Кто с кувшином, кто с ведром —
Заливать горящий дом.
Пожар! Пожар!
Из окна на тротуар
В лужу падает перина,
Кресло, примус и картина,
Граммофон и самовар…
Караул! Пожар! Пожар!
На площади базарной,
На каланче пожарной —
Динь-дон, динь-дон —
Раздается громкий звон.
Начинается работа,
Отпираются ворота,
Собирается обоз,
Тянут лестницу, насос.
Из ворот без проволочки
Выезжают с треском бочки.
Вот уж первый верховой
Поскакал по мостовой.
А за ним отряд пожарных
В медных касках лучезарных
Пролетел через базар
По дороге на пожар…
А огонь все выше, выше,
Вылезает из-под крыши,
Озирается кругом,
Машет красным рукавом.
«Чья взяла! — кричит народу, —
Бейте стекла! Лейте воду!
Я по крышам побегу,
Целый город подожгу!»
Но уж близко по дороге
Вереницей мчатся дроги.
Впереди несется вскачь
Запыхавшийся трубач.
Перед домом в клубах пыли
Лошадей остановили.
Вверх направили рукав,
Медный рот ему зажав.
Зашипел рукав упругий,
Весь затрясся от натуги
И, когда открыли кран,
Высоко пустил фонтан.
Эй, бригада, не зевай!
Качай, качай!
Злой огонь ревет и пышет,
Двух пожарных сбросил с крыши,
А топорника Кузьму
Задушить хотел в дыму.
Но Кузьма — пожарный старый,
Двадцать лет тушил пожары,
Сорок душ от смерти спас,
Падал с крыши десять раз.
Ничего он не боится,
Бьет огонь он рукавицей,
Смело лезет по стене.
Каска светится в огне.
Вдруг на крыше из-под балки
Чей-то крик раздался жалкий,
И огню наперерез
На чердак Кузьма полез.
Сунул голову в окошко.
Посмотрел… Да это кошка!
«Пропадешь ты здесь в огне.
Полезай в карман ко мне!»
Широко бушует пламя.
Разметавшись языками,
Лижет ближние дома…
Отбивается Кузьма.
Ищет в п имени дорогу,
Кличет младших на подмогу.
И спешат к нему на зов
Десять бравых молодцов.
Топорами балки рушат,
Из брандспойтов пламя тушат.
Черным облаком густым
Вслед за ними вьется дым…
Пламя мечется и злится,
Убегая, как лисица.
А пожарная кишка
Гонит зверя с чердака.
Вот уж бревна почернели…
Злой огонь шипит из щели:
«Пощади меня, Кузьма,
Я не буду жечь дома!»
«Замолчи, огонь коварный! —
Говорит ему пожарный: —
Будешь помнить ты Кузьму!
Посажу тебя в тюрьму.
Будешь жить ты только в печке,
Только в лампе и на свечке!»
Тут огонь в последний раз
Рассердился — и погас.
На панели у ворот
Ждет спасителей народ.
Лишь увидели Кузьму,
С криком бросились к нему —
Обнимают, в гости просят,
Пироги ему выносят.
«Ах, Кузьма, ты наш Кузьма,
Спас ты нынче нам дома!
Дорогой ты наш пожарный,
Мы навеки благодарны!»
На скамейке у ворот
Лена горько слезы льет.
Дом сгорел у бедной Лены —
Потолки, полы и стены,
Кошка, кукла и кровать.
Ночью негде будет спать.
А вдобавок ей за шалость
От родителей досталось.
Плачет девочка навзрыд.
А Кузьма ей говорит:
«Плакать, барышня, не стоит,
Новый дом для вас построят.
Ваша кошка спасена.
Полюбуйтесь, — вот она!»
Лена крепко сжала кошку
И утихла понемножку.
От ворот по мостовой
Отъезжает верховой.
А за ним отряд пожарных
В медных касках лучезарных
Едет медленно назад.
Бочки, прыгая, гремят.
Вот Кузьма сидит на дрогах.
У него лицо в ожогах,
Лоб в крови, подбитый глаз.
Да ему не в первый раз!
Поработал он недаром —
Славно справился с пожаром!
