Эпизод

На «Сказках Гофмана», зимою,

Я был невольно потрясён

И больно уязвлён толпою,

Нарушившей чаруйный сон:

Когда в конце второго акта

Злодей Олимпию разбил,

Олимпию, — как символ такта, -

Чью душу Гофман полюбил,

И Гофман закричал от муки

(Ведь он мечту свою терял!) -

Нежданные метнулись звуки:

Вульгарно зал захохотал!..

Я побледнел. Мне больно стало

И стыдно, стыдно за толпу:

Она над драмой хохотала,

Как над каким-то «ки-ка-пу»...

И я не знал, куда мне деться

От острой боли и стыда,

И погрузился в интермеццо

Пред пятым актом — навсегда.