Много лет об одном думать,
Много лет не смогу забыть
Белорусский рассвет угрюмый,
Уцелевший угол избы —
Наш привал после ночи похода…
Через трупы бегут ручьи.
На опушке, металлом изглоданной,
Обгоревший танкист кричит.
Тарахтит весёлая кухня,
И ворчит «комсомольский бог»:
— Вот, мол, ноги совсем опухли,
Вот, мол, даже не снять сапог… Гасли звёзды. Сёла горели.
Выли ветры мокрой весны.
Под простреленными шинелями
Беспокойные снились сны…
На порогах шинели сбросив,
Мы вернулись к домам своим
От окопных холодных вёсен,
От окопных горячих зим.
Но среди городского шума,
Мой товарищ, нельзя забыть
Белорусский рассвет угрюмый,
Уцелевший угол избы.
