моей боли давно уже нечего есть –
я ее не кормлю десять долгих лет,
ровно в девять ей выключаю свет.
это чудо восьмое из всех чудес,
что она не съела меня пока,
что я так же двигаюсь, прохожу
остановок семь – и уже река,
и еще шесть вздохов я не дышу,
пять – стараюсь свыкнуться с тишиной,
на четыре стороны не смотреть.
под огромной дикой, как зверь, луной
раньше боли вряд ли наступит смерть.
вот тогда-то ее накормлю сполна,
и вторым, и третьим, и дам ночлег.
так у ног моих пробежит волна,
так побелит волосы первый снег.
