Последние солнечные лучи медленно сплетались и выгибались в прекраснейших, изумительно плавных па, которые не смогли бы повторить даже самые известные танцоры мира сего; тонкими струйками ниспадая на темную, подобно пучине Бездны, землю, облаченную в жестокую и грубую, как людские слова, одежду темно-серого цвета, именованную асфальтом. Внезапно иллюзорную тишину, заставлявшую ваше жалкое сердечко пропустить несколько ударов, нарушили резкие, как гром среди ясного, лучезарного неба, отчетливые, схожие с гулом Апокалипсиса, шаги и неровное, подобно всем линиям на планете, прерывистое дыхание.
Вдруг все снова стихло и обрело привычные формы, однако всё же что-то изменилось. Но что? Может одинокая, клонившаяся, как цивилизация, построенная человеком, к закату женская фигурка?
Легким касанием ветра, похожем на то, что мать дарит своему чаду, когда впервые видит его, поднялся белоснежный, как облака, властвовавшие когда-то над Эдемом, уголочек старого подранного плаща. Незнакомка обернулась. И... О Боги! Что же случилось с ее лицом? Отчего же на нем лежала темнейшая маска забвения, сковавшая уста и лик? Кто же ты?
Неожиданно странница, будто сломав все барьеры, выстроенные кем-то, отрывисто, голосом, который когда-то был нежным и бархатным, как дорогие персидские ткани, произнесла: "По... мо...ги… Вс... по...мн... ить..."
Невероятная вспышка ослепила, поймала вас в собственные теневые сети из сплетений сотен судеб, жизней. Вы ощутили руку: маленькую, худенькую с длинными изящными, аристократическими пальчиками; ваш взгляд невольно поднялся, вы увидели девушку, одетую в простое светлое платье. Ее лицо не выражало ничего, однако в той пустоте, было нечто завораживающее, то, что смогло пленить чертоги вашего разума.
Свет. Он снова озарил пространство вокруг, заставляя перестать дышать на миллионные секунды, которые тянулись бесконечно долго. Внезапно все залило белое свечение, вы почувствовали, что вы есть та особа с дороги, что ее история — ваша история. Со всех сторон, подобно завораживающей песни барда, полились нескончаемой музыкой десятки голосов, однако вы не могли разобрать то, о чем они говорили, но, несмотря на это, среди всей этой мелодии, вы отчетливо услышали: "Вспомни меня."
Вы бросили взгляд через плечо и увидели парня невзрачной внешности: короткие волосы мышиного цвета с неровной челкой, бледная кожа, слегка полноватая фигура, невысокий рост и глаза оттенка горячего шоколада. Ваши губы невольно начали двигаться сами по себе и прошептали:
— Кто же ты?
Юноша лишь усмехнулся, но секунду спустя его лицо изуродовала обида, которую мог бы различить даже слепой, ответил:
— Я когда-то был тебе другом.
— Почему ты здесь?
— Где? Мы вообще-то сейчас в твоей голове, — со звериным оскалом и зловещими огоньками в очах, произнес друг прежде, чем коснулся рукой вашего лба.
Внезапно тысячи разных картин предстали пред вами в одно мгновение: кафе, гостиная, компьютер, школа... Вдруг вы услышали собственный голос: "Я сломаю тебя и буду наслаждаться каждым мгновением твоего падения". Затем всё наваждение растворилось в мгновение ока.
— Я изранила твою душу и выбросила на помойку? — взглянув исподлобья, тихим, стальным голосом сказали вы. Помедлив еще несколько секунд, добавили: — Друг?
Тот лишь злобно рассмеялся и ответил с презрением в сердце, сжав кулаки до посинения:
— Да, — Пауза. — Именно.
— Прости меня, — не заметив того, что крошечные слезинки окропили ваше милое личико, презрев всю правду, ваш гадкий рот продолжил наполнять пространство отвратительными нотками собственного же голоса. — Я не хотела.
— Кому же ты врешь, подруга? Однако знай: я прощаю тебя.
Парень раскрыл руки и вы, что есть мочи в ваших слабеньких ножках, побежали ему навстречу и столкнулись с телом того человека, которого вы обманули в очередной раз; однако, несмотря на все это, он имел какое-то особенное место в вашей жизни, но вы никогда не признайтесь в этом себе, а уж тем более кому-то ещё.
Вы так были рады состоявшейся игре, что не заметили стальной, острый, с черной, как уголь, нож в его ладонях, и того, как некогда ваша игрушка и марионетка ударила вам им точно в спину. Толчок. Вы на полу. Не сравнимая ни с чем боль пронзила ваш позвоночник, овладела всей сутью, опустошив сердце и душу; а капли алой, вязкой жидкости струились по шелковой ткани платья, вырисовывая на нем ужасные, но одновременно прекрасные узоры такого сладкого чувство, как мести.
— Прощай...Монстр, — ваш слух уловил прежде, чем тело провалилось в забытьё.
Внезапно кто сказал:
— Милая, просыпайся, тебе сегодня в школу.
И весь ад, который казался вам таким реальным исчез, и вы проснулись в своей мягкой постели. Но случится ли то, что произошло во сне с вами, наяву? Зависит только от вас и ваших выборов и действий.
