Трижды его запястье

Пока еще молодость и ей хватает счастья

От того, что талия – это трижды его запястье,

И что струятся волосы по подушке – извечный шелк.

Куда бы он ни стремился, ни плыл, ни шел -

Повсюду да святится имя ее.

А все остальное, как и водилось: [абсурд, вранье].

По крайней мере, нет никого важнее

Той, что делает на мгновенье его нежнее

И заставляет жаром его дышать.

Как же хотелось с ней на песке лежать…

Закрыв глаза, ощущая и шум прибоя,

И море – такое отчаянно голубое,

И губы ее, сладко-солоноватые…

И облака над ними будут, считай, что вата,

Будут они прозрачны, чисты, как дети

И хоть не властны они ни над чем на свете,

Зато и над ними, в общем-то, ничего.

Сбудется все, один лишь ее кивок,

Дальше вприпрыжку до стойки аэропорта,

Через час уже оба увидят, вот он:

Горизонт необычайно светел, красив и чист.

Волосы ее – да, извечный шелк, ну а взгляд лучист.

И если бы он и искал в некой женщине счастья,

То та, что с талией в трижды его запястье,

И по правую сидя ему улыбается заразительно хорошо -

Это она. где бы он ни был, куда ни шел.