Здесь отставали всякие часы

Здесь отставали всякие часы,

И потому она не торопилась.

Стоял февраль, закончились чернила,

Сошли с ума напольные весы.

Ах, от рутины этой кто бы спас…

День становился длинным постепенно,

Отцовский свитер был ей по колено,

А мамины наряды – в самый раз.

Она любила тёплое питьё,

Большие чашки, запах кардамона,

Носила сапоги не по сезону,

И это не заботило её.

Он приезжал обычно в выходной –

Всё обнимал, взъерошивая чёлку,

Она тогда болтала без умолку,

И он всегда любил её такой.

О, как хотелось, чтобы ничего

Не нарушало этого порядка.

А волшебство – воровано и кратко,

Но всё равно, по сути, волшебство.

Он с ноября ни разу не звонил.

Она не хочет знать, что это значит.

О, как неспешно время стрелки тащит.

Достать чернил, сперва достать чернил…