Сказки-несказки Заяц косач медведь и дед мороз

Злой голой осенью вот уж плохо стало жить лесному зверю!

Плачет Заяц в кустах:
— Холодно мне,

Заиньке, страшно мне, беленькому!

Все кусты облетели, вся трава полегла, — негде мне от злых глаз схорониться.

Надел шубку беленькую, а земля черным-черна, — всяк меня видит издалека, всяк меня гонит-ловит.

Пропала моя головушка!
Тетерев с берёзы бормочет:
— Боюсь понизу бродить, боюсь ягоду клевать.

На верховище сижу, кругом гляжу, одни серёжки клюю.

Ветром меня на ветках качает, дождём меня мочит, — сидеть нет мочи!
Медведь ворчит:
— Вовсе в лесу есть нечего стало, — хоть к людям иди, коров дави; давно бы спать завалился, да земля гола, берлога кругом видна, — сейчас охотники найдут, сонного убьют.
Сговорились Заяц,

Косач и Медведь, — послали Синицу за Дедом Морозом.
— Приходи к нам,

Дед Мороз, принеси нам,

Дед Мороз, снега, принеси нам,

Дед Мороз, зиму!
Дед Мороз покряхтел, пришёл — мешок снега на лес высыпал.

Стало кругом бело да ровно.
Медведь сказал:
— Вот и ладно.

Спасибо тебе,

Дед Мороз!
Залез под кучу валежника.

Кучу снегом запорошило — и не видать, что там берлога.
Заяц сказал с оговорочкой:
— Спасибо тебе.

Дедушка Мороз!

Теперь не видно меня, беленького.

Хороша твоя пороша, да вот тёплая, печатная: снег-то мягкий, пушной.

Следишки мои на нём видны.

Где ни ляжешь отдохнуть, — сейчас кто-нибудь найдёт.
А Косач — тот даже спасиба не сказал.
— Какая это, — бормочет, — зима, когда снегу — курице по колено, когда не прикрыл снег и лежачего полена!

Зима наспех — курам на смех.

Ни снегу, ни мороза.

Что ж мне так всю зиму и болтаться на берёзе?
Пожалел его Дед Мороз, — давай снег на лес большими мешками валить да примораживать, чтобы крупитчатый был.
Косач сказал:
— Вот это дело! — да бух с берёзы в снег.

Там и ночевал з в норке-то тепло и не видно.
Заяц сказал:
— Дедка Мороз, а со мной-то ты что делаешь!

Легко ли мне по эдакому снегу бегать?

Глубоко.

Ведь по уши в него проваливаюсь!

А тропой пойдёшь, — тут тебе и Лиса встречь, тут тебе и капканы наставлены.

Ты меня,

Заиньку, пожалей: сделай, чтобы сверху снег был корочкой.
А Медведь — тот ничего не сказал: спал.
Пожалел Дед Мороз Зайца.

Стал днём снег растоплять, — побежали под валежник струечки.

А ночью сырой-то снег сверху давай мостить-примораживать.

Сделал наст — крепкую ледяную корку.
Заяц сказал:
— Вот тебе спасибочко-то,

Дедушка Мороз!

Теперь всё ладно.

По насту бегу, не проваливаюсь.

Даже и следишек моих на нём не видать.
Косач сказал:
— Да ты что,

Дед!

Я с вечера в мокрый-то снег бухнусь, поглубже закопаюсь, — ан утром хоть голову себе разбей: ледяная крыша над головой!
А Медведь как выскочит из берлоги, как рявкнет:
— Эй ты, старик!

Что снег топишь, струйки пускаешь!

Все штаны мне подмочил!
Шарахнулся от него Дед Мороз.
— А ну вас! — говорит. — Привереды!

Кому чего, — на всех не угодишь.

Я лучше восвояси уберусь.
И ушёл.
Ну, сказать, — лесное зверьё не больно долго о нём плакало: взамен ему Синица живо Весну привела.

А Весна, — сами знаете, — всем красна.

И нам, и всему лесному зверю люба.
Всех утешила и всех развеселила.
А как она это сделала, — о том другой сказ.