Дед Матвей
— На кой он ляд, чтоб мыши, что ли, грызли, —
Кряхтел Матвей, — мне впору на тот свет…
Но все ж купил в райцентре телевизор
И прожил с ним еще двенадцать лет.
Привыкнув к говорливому экрану,
Старик, по комнатам прошкандыбав,
Садился с бабкой Настей на диване
И чай из кружки медленно хлебал.
И доставал печенье да варенье,
Чтоб не уснуть, не дать, мол, слабины.
Не пропускал он ни программы «Время»,
Ни жарких игр на первенство страны.
Бывало, что, знакомого встречая,
Дед вел беседу, опершись на тын,
О том, что происходит на Гавайях,
И как вчера сыграл Олег Блохин.
Болезнь его любая обегала,
Ведь заболел футболом дед Матвей,
И бабка Настя вовсе не ворчала,
Хотя ей больше нравился хоккей.
Other author posts
И совесть, и честь продаются задаром...
И совесть, и честь продаются задаром, И память о прошлом — в холодной пыли. В стране все длиннее да звонче базары, В стране, что ни день, все бессильней рубли. И ветер надрывно сквозит над погостом,
Сказочная видится картина...
Сказочная видится картина: Прилетев нежданно в край родной, Изрыгает пламя Змей-Горыныч Над когда-то сильною страной. Озадачен скряжистою мыслью,
Здесь уют полевой чабреца...
Здесь уют полевой чабреца, Здесь поляны бурлят васильково, А в коре, словно в теле бойца - Потемневший осколок. Был осколком сражен у горы
Мы говорить о матерях готовы...
Мы говорить о матерях готовы Лишь доброе, ни в чем их не виня. О матери сказать худое слово — Что прикурить от Вечного огня.