Давным-давно жил на свете старик, и был у него сын.
Жили они бедно, в маленьком старом домике.
Вот пришло время старику умирать.
Позвал он сына и говорит ему:
— Нечего мне тебе в наследство оставить, сынок, кроме своих башмаков.
Куда бы ты ни пошел, всегда бери их с собой, они тебе пригодятся.
Умер отец, и остался джигит один.
Было ему лет пятнадцать-шестнадцать.
Решил он пойти по белому свету счастья искать.
Перед тем как уходить из дому, вспомнил он отцовские слова и положил в сумку башмаки, а сам пошел босиком.
Долго ли шел он, коротко ли, только устали у него ноги.
Постой-ка,— думает он,— а не надеть ли мне башмаки?» Надел башмаки, и усталость как рукой сняло.
Башмаки сами идут по дороге, да еще и веселую музыку наигрывают.
Идет Джигит, радуется, приплясывает и песенки поет.
Попался ему навстречу один человек.
Позавидовал тот человек тому, как легко и весело джигит шагает.
Наверное, дело тут в башмаках,— думает.— Попрошу-ка я его продать мне эти башмаки».
Когда они оба остановились отдохнуть, тот человек и говорит:
— Продай мне эти башмаки, я тебе за них дам мешочек золота.
— Идет,— сказал джигит и продал ему башмаки.
Стоило тому человеку надеть башмаки, как вдруг ноги у него сами побежали.
Он бы рад остановиться, да ноги не слушаются.
С большим трудом ухватился он за какой-то куст, скорее скинул с ног башмаки и говорит себе:
Тут дело нечисто, башмаки-то заколдованные оказались.
Надо скорее спасаться».
Бегом он вернулся к джигиту, который еще не успел уйти, и кричит:
— Забери свои башмаки, они у тебя заколдованные.
Швырнул ему башмаки и пустился наутек — только пятки
засверкали.
А джигит кричит ему вслед:
— Постой, да ты забыл забрать свое золото.
Но тот от страха ничего не слышал.
Надел джигит башмаки и с музыкой, с песнями, с шутками-прибаутками добрался до одного города.
Зашел он в маленький домик, где жила одна старушка, и спрашивает:
— Как идут дела в вашем городе, бабушка?
— Плохо,— отвечает старушка.— У нашего хана сын умер.
Пятнадцать лет прошло с тех пор, но весь город в глубоком трауре, нельзя ни смеяться, ни петь.
Сам хан ни с кем не хочет разговаривать, и никто не может его развеселить.
— Это не дело,— говорит джигит,— надо хана развеселить, печаль его развеять.
Пойду-ка я к нему.
— Попробуй, сынок,— говорит старушка,— только как бы тебя ханский визирь из города не прогнал.
Пошел наш джигит по улице к ханскому дворцу.
Идет, приплясывает, песенки поет, башмаки веселую музыку наигрывают.
Люди на него смотрят, удивляются:
Откуда такой весельчак взялся?»
Подходит он к царскому дворцу и видит: преградил ему дорогу визирь верхом на лошади, с мечом в руке.
А надо сказать, что визирь тот ждал, когда хан умрет от тоски и печали.
Он хотел занять его место и жениться на его дочери.
Набросился визирь на джигита:
— Разве ты не знаешь, что наш город в трауре?
Ты почему народ баламутишь, с песнями по городу разгуливаешь? — И прогнал его из города.
Сидит джигит на камне и думает:
Невелика беда, что меня визирь прогнал.
Попробую-ка я опять к хану пойти, печаль-тоску его развеять».
Опять пошел он в город с музыкой, песнями, шутками-прибаутками.
Опять увидел его визирь и прогнал.
Опять присел джигит на камень и говорит себе:
Ведь меня не сам хан прогнал, а визирь.
Надо мне самого хана увидеть».
В третий раз пошел он к хану.
С музыкой, песнями, шутками-прибаутками подходит он к воротам ханского дворца.
На этот раз ему повезло.
Хан сидел на крылечке и, услышав шум, спросил у караульных, что творится за воротами. — Ходит тут один,— отвечают ему,— песни поет, пляшет, шутки шутит, народ веселит.
Пригласил хан его к себе во дворец.
Потом велел собрать на площади всех горожан и говорит им:
— Нельзя так больше жить.
Хватит нам печалиться и горевать.
Тут вышел вперед визирь и говорит:
— Этот мальчишка — плут и мошенник!
Гнать его надо из города.
Он вовсе не сам пляшет, и музыку тоже не он играет.
Дело тут в башмаках, они у него волшебные.
Хан ему отвечает:
— Раз так, то надень башмаки и спляши нам что-нибудь.
Надел визирь башмаки и хотел сплясать, да не тут-то было.
Только ногу поднимет, а другая как будто к земле прирастает, никак не оторвешь.
Народ засмеял визиря, а хан с позором прогнал его.
А джигита, который его развеселил, хан оставил у себя и выдал за него свою дочь.
Когда же хан умер, то народ выбрал его своим правителем.
