Причитала над Фонтанкой дама Ночь дезабилье,
обронила Ночь в Фонтанку драгоценное колье.
Обронила не подарок, обронила талисман,
заклинания шептала,
на воде огни считала:
– Ах, обман, опять обман!
И сама-то заварила, и расхлёбывай сама…
Равнодушно проходили люди поздние – в дома,
им, усталым, безразлично, как утрачено добро;
любопытствовали – кони:
на Аничковом на троне
не лежит ли серебро?
В этой горести бледнея, поубавила часок.
Лился злее и смелее соловьиный голосок,
за оградами белели безучастные к труду
изваяния в аллеях –
словно зубы Гименея,
задремавшего в саду.
Время Ночи на исходе, на исходе чудеса;
уложила шёлк восточный на сплетённых волосах
и, задумчива, не сходит с безупречного холста –
там, где кованая рамка,
у неправильного замка
и фальшивого моста.
