* * *

Земную жизнь прожив среди молитв

и разговоров праздно-бесполезных,

увижу я сияние вдали

и оторвусь от краешка земли,

влекомый беспространственностью бездны.

Но перед тем как отправляться в путь —

в то самое далекое из странствий, —

остановлюсь еще раз оглянуть,

узнать, понять, запомнить что-нибудь

в когда-то мной освоенном пространстве.

Тоску не в силах смертью заглушить,

я в чей-то сон проникну вероломно:

подсчитывая жалкие гроши

благих деяний нищенской души,

я напоследок о себе напомню.

И в этой предрассветной тишине

сквозь чуткий сон родной и близкий кто-то

почувствует движение планет

и, догадавшись, что меня уж нет,

мне пожелает доброго полёта.

Тогда душа опомнится моя,

уставшая от бешеного бега,

тогда, быть может, осознаю я,

что истинная форма бытия —

в сознании другого человека.

И потому не возропщу тогда

на то, что в жизни что-то недопонял.

И теплится надежда, как звезда,

что я уйду из мира, навсегда

оставшись в теплоте родных ладоней.