Человек, склонившийся над полем,
У земли выпрашивает хлеба.
Он землёй неисцелимо болен,
И ему иная непотребна.
Он не слышит птиц солнцеголосья,
Ждёт, как избавленья, непогоды:
Отбирают спелые колосья
Радость удивленья и свободы.
Человек, склонившийся над полем,
Не читал Фейхтвангера и Блока.
Не в “колгоспе” нынче, не в неволе,
Но колосья мстят ему жестоко.
Мстят за разорённые наделы,
За крутой разлад отца и сына
И за хуторок осиротелый,
И за крик бессовестного чина.
И мечтою самой голубою
Мы его утраты не восполним.
Я и сам склоняюсь пред тобою,
Человек, склонившийся над полем!
Только ты – и здесь уж поусердствуй –
Вспомни и о тех, о непреклонных,
Чью беду не принял близко к сердцу, –
В чёрных, в зарешеченных вагонах…
(1985)
