Чтобы не расплескать — прикрываю лоб рукой, чашку себе из ладони соорудив, утро пригрелось русым пушистым облаком к солнечной невыспавшейся груди. Я не пойму, что было со мною до него, как я жила, и в чьих я спала домах. Если он позвонит, я подпрыгну до неба, если не позвонит — позвоню сама. Мир нараспашку, на поводке серебряном Бог задремал, уставший меня учить. Если погладить теплый хребет поребрика — сытой довольной кошкой асфальт урчит что-то дикарско-латино-американское, чтобы вдохнуть на миг — и живешь едва. Девочка отчего ты всё ходишь в каске, а? Чтобы от счастья не лопнула голова. Реки синеют, где-то вдали тоскливая толстая чайка хрипло лажает блюз. Если он меня любит — то я счастливая, если же нет — ну, я-то его люблю.
Мы еще обрастем нежилыми стенками в стылом ветру, но нынче-то поутру всё, что мы нажили общего — это терпкая черная теплота меж сплетенных рук.
Вот я иду по поребрику, как по лучику, с богом в ладони, с искрами вместо глаз.
________
Может быть всё и правда у них получится.
Главное, чтобы цепочка не порвалась.
