В изголовьи Черное Распятье,
В сердце жар, и в мыслях пустота,--
И ложится тонкое проклятье —
Пыльный след на дерево Креста.
Ах, зачем на стеклах дым морозный
Так похож на мозаичный сон!
Ах, зачем молчанья голос грозный
Безнадежной негой растворен!
И слова евангельской латыни
Прозвучали, как морской прибой;
И волной нахлынувшей святыни
Поднят был корабль безумный мой:
Нет, не парус, распятый и серый,
В неизвестный край меня влечет —
Страшен мне «подводный камень веры»
Роковой ее круговорот!
Ноябрь 1910, Петербург
