За окном мелькают разные пейзажи. От крупных городов до маленьких деревень. А промежуток между ними представляет собой либо полосы леса, либо бескрайние поля, на которых уже лежат стога сена. Проплывают холмы цвета соломы, высушенные солнцем. А цветущие моря подсолнухов по пути на юг, теперь - поникли, опустили свои тяжёлые и спелые головы. Осень берёт своё.
На полях пастбище скота, а над ним огромная стая птиц, которая в воздухе превращается в черную тучу, состоящую из быстрых и частых точек, будто на картине, где мазки красок отрывисты и резки. Эта туча в движении похожа на развивающуюся на ветру шифоновую ткань. Чёрная живая вуаль над полем. Кажется, что у какой-то дамы платочек вырвало ветром из изящных и тонких рук.
Мне, право, всё хочется представлять себя в другом времени. И в другом теле. Во времена Достоевского, Гоголя и Лермонтова. В моём воображении картина вокруг рисуется сепией. Всё старинное, время далеко позади, но здесь, рядом - прижимается к плечу. Ничего не меняется, но одновременно меняется всё. Мысли застыли на стыке времён.
А за окном мелькают старые домишки и купола церквей. Небольшой посёлок сменяется уже убранными, расчёсанными полями, а они, в свою очередь, мостом, пролегающим через безымянную речушку. Конечно, имя у неё наверняка есть - Имя должно быть у каждого.
Почему некоторые имена мы забываем, а некоторые помним всю жизнь?
Предсмертное время - осень. Смерть сотрёт все имена. Имена рек, после того, как они высохнут; имена городов, после того, как они опустеют; ...имена людей, которые хранятся в памяти других. Всё умрёт. Наступит бесконечная Зима. Но ведь это только видимость. Всё пойдёт по новому кругу. И Колесо Сансары продолжает своё движение.
