Где-то в конце проулка освещённый огнями ярких витрин отражался праздничный город.
Его настроение доносилось сюда тонкими ароматами хвои, развернувшегося неподалёку елочного базара и апельсиново-коричной начинкой дымящихся фирменных пирогов небольшой кофейни на углу.
Его дыхание, смешиваясь с морозным воздухом, замедлялось под гул проносящихся машин, бесконечных сигналов, клаксонов и крики восторженной детворы.
Город жил и пел свои рождественские песни.
И только здесь, откуда до него, казалось, рукой подать, всё было совсем наоборот. Именно здесь в кромешной тьме еле различимого проулка эхо большого города разбивалось о старые серые стены и находило свой вечный покой...
Здесь всё было брошенным, ненужным и совершенно забытым... настолько, что даже тени поражали своей заледенелостью, а снежинки, падая, теряли свой блеск и красоту, превращаясь в холодную безликую массу.
Он нашёл себя здесь, в сумерках, на окраине жизни.
Здесь впервые открыл глаза и сначала ничего не увидел. Он даже подумал, что делать этого и вовсе не стоило, а снежный ком, плюхнувшийся ему на нос, ещё на несколько часов убедил его в собственной правоте.
Возможно, он смирился бы с судьбой и ждал своего часа, как и всё здесь, если бы не растаявший снег, стекающий слезинками по носу, заставивший его сморщиться и нелепо фыркнуть...
Он повернул голову и удивился тоненькому лучику света, брошенному вглубь проулка.
«От чего я не догадался сделать этого раньше? — безмолвный вопрос отозвался громким сердцебиением и притащил за собой новые. — Кто я? Что я здесь делаю?»
Он попытался подняться. Ноги не слушались, и он снова угодил в пушистый снег всем телом.
Что-то хлопнуло, послышались странные звуки, и тысячи снежных хлопьев посыпались с крыши.
Под толстым слоем ему не было видно того, что происходит, но он отчетливо слышал голос: «Не нужен тебе, стану нужным кому нибудь другому... Обязательно стану!»
Он пытался выбраться из снежного плена и посмотреть на того, кто так решительно, суда по удаляющимся шагам, направлялся туда, где тонкий луч дарил надежду.
Ему даже показалось, как он закричал, но силы покинули его тело, оставив только сожаление, что он так поздно догадался повернуть голову...
Где-то в конце проулка освещённый огнями ярких витрин виднелся праздничный город.
Ароматы становились всё сильнее, и вот уже запах корицы защекотал в мокром носу.
Он по прежнему не знал, кто он, и темно было всё также. Но тепло, тепло, разлившееся по телу, заставило отвлечься от прежних мыслей.
«Если мне и суждено жить во мраке, то пусть мой рай будет таким!» — впервые он услышал свой голос, и он ему даже понравился...
«С животными нельзя! — послышалось откуда-то. — Не нужны нам в заведение ни ваши вши, ни ваши инфекции!»
«Зато мне нужны! — молодой человек буркнул себе под нос и остановился на ступеньках, отворачивая лацкан кашемирового пальто. — И я тебе нужен... очень! Ведь так, малыш?»
Зелёные глаза встретились с горчичными, хрустальная снежинка опустилась на нос и заиграла миллиардами красок, а город вновь запел свои рождественские песни...
