Каменный берег.
Босые ноги сшибая в кровь,
Жена моряка поднимается на объятый решеткой рыбачьих сетей валун.
Платье у нее – в полоску,
Передник у нее – из чешуйчатой серебряной кожи окуня.
Она всматривается в туманную даль.
Кого ожидаешь ты на пустом берегу, жена моряка?
Серые волны, что от водорослей зеленоватые, хищные челюсти, пасти
Вонзают во влажный седой песок.
Белые зубы, бешено-пенные, глотают осколки сосудов и мелкие камни.
Прорезая на границе берега и стихии тонкие линии, образуя в воде пузыри,
Поглощенные галька и стекла исчезают в толще соленых слез.
К каплям, выплаканным сиренами, прибавляется еще несколько.
Бледная спина с хребтом, выпирающим, как спинной плавник осетра,
Приживается к выбеленной башне маяка, примыкающей к валуну.
Платок спустился на плечи, и выбившиеся темные волосы раздувает ветер.
В них вплетены снасти и гнутые крюки,
Морскими угрями в них вьются голубые ленточки и шнурки.
Тьма локонов застилает лицо,
Не дозволяет увидеть качающиеся и пропадающие в тумане треугольники парусов.
Кого ожидаешь ты на пустом берегу, жена моряка?
Насытившиеся волны бросают на песок обглоданные кости рыб и морских ежей, остатки чешуи.
Губы с синими от холода жилками нашептывают несколько слов.
От израненных босых и продрогших ног по валуну тянется, чтобы смешаться с водой, густая кровь.
Кого ожидаешь ты на опустевшем берегу, вдова моряка?
