Жил да был на свете Федот.
Не стригся Федот целый год
И смешил весь честной народ,
ПОТОМУ ЧТО УЖАСНО БОЯЛСЯ
ПАРИКМАХЕРОВ!
Он так волосами зарос,
Что торчал из копны только нос.
Он гулял без шапки в мороз,
НО ДРОЖАЛ, ЗАСЛЫШАВ О
ПАРИКМАХЕРАХ!
А потом он зарос, как стог,—
Не видно ни рук, ни ног…
И кормили Федота с ложки
На длинной-предлинной ножке,
НО БЫЛО НЕВЕРОЯТНО ТРУДНО
ПОПАСТЬ ЕМУ ТОЧНО В РОТ!
А упрямый Федот не стрижётся,
Борода во все стороны вьётся,
И Федот постепенно исчез —
Превратился в дремучий лес,
ДА ТАКОЙ КОЛЮЧИЙ, ЧТО
ПРОЗВАЛИ ЕГО В НАРОДЕ
ФЕДОТОВЫМИ ЁЛКАМИ.
Скоро стал Федот нелюдимым
И на редкость непроходимым:
Ни тропинки в нём,
ни дороги,
Только галки в нём
да сороки…
Умер с голоду бы Федот,
Но искал в бороде морошку
Да грибы собирал понемножку,
А ИНОГДА ЕМУ ПРОДУКТЫ
СБРАСЫВАЛ ВЕРТОЛЁТ.
Но однажды в Федотовы Ёлки
Забежали голодные волки…
— Караул! На помощь! Народ! —
Закричал что есть мочи Федот.—
Спасите скорей, помогите!
Брейте меня иль стригите! —
А В ЭТО ВРЕМЯ МИМО ШЛА ДЕРЕВНЯ
НА СЕНОКОС.
Прибежали сто косарей —
И за дело взялись скорей!
В двести рук кипела работа,
Наконец добрались до Федота…
Вот Федот до блеска обрит.
— Вот спасибо! — Федот говорит.
И добавляет с низким поклоном: —
А НЕЛЬЗЯ ЛИ МЕНЯ, ТОВАРИЩИ,
ПОПРЫСКАТЬ ОДЕКОЛОНОМ?
