Однажды статный истукан
Был оживлен волшебной музой.
Он недовольно на нее взирал,
Любые страсти статуям обуза.
То королевский плащ ему велик,
То рыцаря доспехи тяжелы,
Все более был мрачен его лик,
А речь занудней ржавой и тупой пилы.
Но муза ведь на то она и муза,
И вскачь неслась фантазия её,
За шаром шар пускала она в лузу,
Но истукан весь изошелся на нытье.
- Открой глаза, прекрасен мир вокруг,
Любовь – это дыханье в каждом слове,
Услышь меня и сердца тихий стук, -
Шептала муза, глядя на него с любовью.
- Давление у меня, не видишь, что ль упало,
И шею ломит так, что мне в глазах темно,
А в Гондурасе вновь неурожай какао…
Ты о любви? На свете нет ее давно.
Так истукан свое талдычил в иступлении,
- Любовь земная - грех и преступление!
На музу он взирал при этом плотоядно,
А после линчевал себя нещадно.
- Создание мое, ты глух на удивление, -
Вздохнула муза, потеряв терпение.
- В болоте топком не найти мне воду.
Похоже, лучше не ломать твою природу.
В последний раз она его руки коснулась,
Задула свет в глазах словно свечу,
Всплакнула, горько улыбнулась,
Прижалась к крепкому, холодному плечу.
- Держи меня, родной, ведь я же улечу, -
С надеждой муза тихо прошептала,
- Лети, ну не судьба, мне в жизни надо мало, -
Лишь молвил истукан и вдруг ее не стало.
Вздохнул он облегченно и взошел на постамент,
Но стал пустым мир для него в один момент.
Привыкла статуя к веселой, легкой музе,
Такой красивой и смешной обузе.
Душа от суеты мирской забилась в угол тела,
А сердце его вновь окаменело,
И лишь когда на небосклон взошла луна,
Ему вдруг захотелось чашу ту допить до дна.
Почуять вновь прикосновенье нежных рук,
Услышать сердца тихий, легкий стук,
Теплом согреться изгнанной любви,
И закричать, - живи, свети, гори!
Он ночи ждал теперь, чтоб в сон к ней провалиться,
Красивым принцем под балкон явиться,
Сорвать лишь поцелуй с желанных уст,
А после рухнуть хоть в терновый куст.
Но на рассвете таял сон и боль стихала,
И лишь давление по-прежнему скакало,
Летел за годом год, но не было весны,
Остались истукану лишь мечты и сны.
Пожалуй, что мораль из басни сей,
Коли любовь пришла - сберечь ее сумей.
А если полюбила сама муза,
Грешно противиться подобному союзу
