Триптих одной мысли

Сперва

ты думал так:

в богов, мол, вера

была причиной все же вдохновенья

для полулегендарного Гомера,

для мастеров эпохи Возрожденья.

Потом

ты прочитал

о кознях Борджи

и круто изменил свою позицию:

картин немало

на сюжеты божьи,

а сколько жертв

костра да инквизиции!

Мол, мы о Бруно

и о Гусе знаем,

а сколько неизвестных слёз народа…

Нет,

лучше б не было

рембрандтовской Данаи,

но и резни

Крестового похода.

Потом

за то, что 2 2=4 —

ты был в Освенциме…

И столько видел в мире

рассчитанного зла,

съел столько щец,

гнилой хамсы,

что понял, наконец,

что все эти распятья и сожженья

во славу божью —

так,

игра детей.

Какие совершались преступленья

по воле

не придуманных людей!

А чем еще

пополнились музеи

от их теорий

и от их идеи?

Мадонной Литтой

или Моисеем?

Нет,

печью

для

сжигания

детей.

1967