А нужно ли это всё?

Избавившись от привычек гнусных,

Я шагаю вдоль по тротуару.

От тела исходит запах духов безвкусных,

В руке зажата горящая сигара.

Пасмурность улиц тревожит мозг,

Плывущий от давления высокого.

До отвращения истошно вопит дрозд,

Спина ровная, как у горбуна убогого. 

Мысли летят по тихому, мёртвому городу,

Хочется крикнуть деревьям «Пли!»

И разлетятся сухие листья, бутафорные,

Как по неустойчивому трибуналу короли.

Приклеен к голове бульварный дождь

И разбит о волосы густой туман.

Ноги босые пронзает хрустальная дрожь, 

Изо рта льётся токмо нагой обман.

В глазах темнеет и тянет упасть наземь,

Взор настигает белёсая, дымная пелена.

Хрипы срываются равнодушным фугасом,

Перед лицом появляется хмурая Тьма.

«Тётушка Тьма, послушай, родимая!

Не страшусь я припасть к землице сырой. 

Хочешь - убей меня, грешницу мнимую,

Хочешь - яви в мою сущность покой!»

Тьма стоит злая, почти не движется,

Лишь иногда бьёт по морде ветром.

Гнёт меня, словно чудаковатую ижицу,

И разбивает молотом гнилые секреты.

Тётушка исчезает, и я остаюсь в одиночестве,

Может, такова моя скверная селя ви:

Останусь в землю мокрую навеки заколочена.

«Явись ко мне ты, Тьма, и быстро умертви!»