(I)
Давно над далью облака темнели,
на юг грачи летели чередой,
и листва в ожидании метелей
облетала в аллеи городской
Она гуляла в осенней скверности,
ей под нОги ложился желтый лист
И на промокшей улице Верности
играл на фортепьяно пианист
(II)
В переулках тайно светила луна,
где в аллее старой грустил рояль,
и девушка, словно музыкой пьяна
с лица скинула темную вуаль
По белым нотам струилась соната,
А в округе городской ни души
И пианист в вечерний час заката
напевал для прохожей госпожи:
(III)
А в городе печалится ненастье,
и чернота сменила в небе синь,
но на душе тепло с мечтой о Насте,
в холодном сердце сладкая теплынь
Вечер скрылся за хмурыми масками
Он на продрогшей в тумане листве
рисовал нежно синими красками
Ее облик на промокшем окне.
(IV)
Загрустила северная столица
В преддверии листопадной вьюги
Он смотрел на незнакомые лица,
и искал глаза верной подруги
А на скамье лежал печально конверт
в нем написано, больше не зови
Я Вам оставила на память портрет,
и яркий свет, не гаснущей зари
(V)
А в городе печалится ненастье,
и чернота сменила в небе синь,
но на душе светло с мечтой о Насте,
в холодном сердце сладкая теплынь
Ночь пролила в небе звездные краски
и туман спит на упавшей листве
В больной душе нежнее нету ласки,
чем ее взгляд, всплывающий во мгле
(VI)
В парке смолкли осенние гастроли
на проспекте, не видна афиша
И пианист один в сердечной боли
гуляет по улицам Парижа
В вечерней серенаде поющих вьюг
плачет гроздью алая калина
и он верил, ее славный Петербург
проснется под звуки пианино
