Я знаю страх, жестокость и уродство,
Я знаю стыд, глумление, сиротство,
И я не знаю, как бывают – двое.
Чужое. Недоступное. Другое.
Одна святыня, что не устарела,
Одна молитва – телом с телом слиться.
Всё остальное – чтоб оно сгорело,
Всё остальное – ложь для несчастливцев.
Я много вижу: проклятое всеми,
Стоит моё растерянное время,
Бессильное – оглохло и ослепло.
Оно ещё держалось камнем, пеплом
И эхом криков, отзвуком мелодий
Над площадью, усеянной телами.
Оно уходит, не спеша уходит.
Я провожу его колоколами.
