Часто, наскучив игрой бесталанною,
Я забываюсь в толпе,
Разные мысли, несвязные, странные,
Бродят тогда в голове.
Тихо мне шепчет мечта неотлучная:
Вот наша жизнь пред тобой,
Та же комедия, длинная, скучная,
Разве что автор другой.
А ведь сначала, полны ожидания,
Входим мы… Пламень в груди…
Много порывов, и слез, и желания,
Много надежд впереди.
Но чуть ступили на сцену мы новую —
Пламень мгновенно погас:
Глупо лепечем мы роль бестолковую,
Холодно слушают нас.
Если ж среди болтовни утомительной
В ком-нибудь вырвется стон
И зазвучит обо всем, что мучительно
В сердце подслушает он, -
Тут-то захлопают!.. Рукоплескания,
Крики… Минута пройдет…
Мощное слово любви и страдания
Так же бесплодно замрет.
Тянутся, тянутся сцены тяжелые,
Стынут, черствея, сердца,
Мы пропускаем уж сцены веселые,
Ждем терпеливо конца.
Занавесь спущена… Лавры завидные,
Может гордиться артист;
Слышно порой сожаленье обидное,
Чаще зевота и свист.
Вот и разъехались… Толки безвредные
Кончены… Говор затих,
Мы-то куда ж теперь денемся, бедные,
Гаеры жалкие их!
В длинном гробу, как на дроги наемные,
Ляжем, — и в путь без сумы
Прямо домой через улицы темные
Тихо потащимся мы.
Выедем за город… Поле широкое…
Камни, деревья, кресты…
Снизу чернеет нам яма глубокая,
Звезды глядят с высоты…
Тут мы и станем… И связанных странников
Только бы сдать поскорей —
В грязный чулан нас запрут, как изгнанников
С родины милой своей.
Долго ли нас там продержат — не сказано,
Что там — не знает никто,
Да и нам знать-то того не приказано,
Знает хозяин про то.
