Серебро на зелёном тебя сильно старит, мой друг,
хоть на равных хрипим поутру, холодны и колючи.
Но ты вдруг улыбнулся - вот случай! - и снова потух,
глубиной неба - взбух, и растрескался лопнувшей тучей,
но потом. А сначала в сундучный лазурный сафьян
лазал, пьян, и цыганское золото вешал по сучьям.
Сукин сын! Ты измучил прохожих - привыкли к соплям
за сентябрь, и на яркое смотрят, опасливо жмурясь.
Сизари, ошалев от нежданных осенних щедрот
от зари на нетронутых наледью лужах толпятся.
Пятна грязи плывут по натянутой плёнке, и вот
небосвод отражается оловом в матовых пятнах.
В непонятной поспешности я тебя не разглядел:
изменили обоих узоры фигурных проплешин.
Мы кивнули - я вечно на взводе, ты вечно у дел...
...по остывшей воде старый голубь плывёт околевшим.
