Заря. Рассвет. Прохлада ночи
Тревожно трогает сердца.
Оледенели чувства прочих,
Мои – бессовестно дрожат.
Надвинув шляпу, вышел в поле.
Уже морозно. «Черт возьми!»
Забыл в шатре табак спросонья.
Вошел, вернулся. Лагерь спит.
Знобит все тело. Дело смело
Идет к свершению судьбы.
Я закурил. Какая б вера
Могла всех «мудрецов» спасти?
- «Не спишь уже?» Я обернулся.
- «Не сплю». – «Я не сомкнул и глаз.
Быть может, сохраним искусство?»
- «Не начинай. Заря сейчас
Стократ красивее пейзажей
Насквозь искусных мастеров.
А этой тишине подвластен
Любой звук с человечьих ртов».
Глубокий вздох.- «Да, я согласен.
Но не пора ли всех будить?»
- «Не стоит, каждый миг сна важен.
Их выбор - надо дорожить».
Кольцо из рта. Как те туманы.
Там, что клубились над рекой
У леса. Вырублен. Вандалы.
Теперь там город. До сих пор.
Еще светлее стало. Дальше
Веду тяжелые шаги.
Все просыпаются. Лукавлю.
Ведь ночью спали только мы:
«Смирившийся» и «злобный гений».
Не встретить бы наедине.
Согреться. Лейтмотивы бденья:
Согреться, славно помереть.
Холодный воздух. Свежесть утра.
Глубокий вдох – грудная боль.
Рассветный ветер словно умер,
Молчит. И это хорошо.
Я докурил, вокруг все встали.
Мне стало страшно в первый раз.
Кто я? И Кто они? Бедняги.
Один из них совсем слабак.
Иду к нему. – «Они остались…»
- «Они?» - «Моя семья. Все там».
- «Мы можем (НИ ЗА ЧТО!) отставить
Планы». – «Всего-навсего устал.
Устал их убеждать ночами.
Они живут не так как мы.
Я их люблю, да. Просто знаю:
Все здесь – определенный мир».
Глаза седые, мудрость взгляда.
Я стар, он вечен. Двадцать лет.
Великий сын, он старше гада,
Его с сестрой… Псевдо отец!
Он ждет, ничуть в том не нуждаясь,
Что я отвечу, помогу.
Он прав. Мир просто, просто канет
В намеченную пустоту.
- «Все хорошо!» Черт, задрожало!
Дурацкий голос после сна.
Я выдал страх. Он точно ангел.
Слабак? Я, как и он, устал.
Тяжелая сталь неба давит,
С востока налипает кровь.
Дымится город – оживает:
Огни, машины, пыль да звон.
Иду назад. Почти готовы.
Не-ет. Его не миновать.
Молчу. – «Ты просто клоун».
- «Не цирк они. Хорош играть».
- «Да посмотри на них! Доволен?»
- «Не я их всех сюда привел».
- «Ты как тогда, играешь в бога!»
(Всегда). – «Ты до сих пор со мной.
Не надо только о смиренье,
Ты, как и я, мог все свернуть».
- «Как ты спасаешься от рвенья
К совести?» – «Не мыслю вслух».
Все слушают. Пускай. Ведь поздно –
Никто не сможет повернуть.
- «Не думаю. С меня довольно!
Сомненья лишь рождают муть!»
- «Да как ты можешь закрываться?
Очнись уже! Оно не там».
- «О чем ты?» – «Всепрощенье. Правда».
- «О, звезды! Ты сошел с ума».
- «Мы оба. Дай преобразиться
Обоим. Дай нам все вернуть.
Молю!» Смотрю. Немые лица.
- «Готовы?» – «Да». – «Ведем к концу».
А в голове «Ты пожалеешь!»
Но он останется. Курю
В последний раз. Еще не светит.
Как зябко в собственном плену.
А город пышет. Лагерь дышит.
Звенят смиренные сердца.
Ночь исчезает. День все ближе.
Заря. Рассвет. Пора. «Пора!»
