В задумчивом молчании я в комнате твоей.
В зеркальном отражении я лишь игра теней,
Что смотрит исподлобия и, выжидая, ждет,
Колышет свет в ночи свечей, что манит и зовет.
В смертельной тишине ты этой слышишь песни звук.
Тоскливый мой напев, порой, тревожит сердца стук.
Но вот глядишь ты на меня как будто бы насквозь;
Да ты привыкни — я твой друг, и жду твоих я просьб.
Но ты ладони яростно скомкала в кулаки.
Усилий воли тихий хруст, мы словно чужаки.
Вот силуэт безумия твой закрывает взор.
Твоей поныне жду руки, подписан договор.
Я прикасаюсь к ледяной поверхности зеркал,
Как прежде ты шагнешь назад, пойми, я ждать устал.
Ухмылкой злой я разбужу движение ветров.
Всю жизнь свою тебя искал, с собой забрать готов.
Но бледных губ шептание заветный вторят стих
Молитвы о спасении, что призвала святых.
Улыбку хладнокровную мне не убрать с лица.
И страх ловлю я с губ сухих. Тревоги нет конца.
Исчезну на мгновение и снова появлюсь.
Холодным привидением во снах к тебе вернусь.
Проникну сквозь материи, втяну тебя в астрал.
Частицей Ада поделюсь, к тебе я ближе стал.
Душа твоя в объятиях больших и бледных рук.
Лишу забвенья по ночам, закину в омут мук.
Я расколю сознание и жаждой иссушу.
Ты в паутине, я паук и к мотыльку спешу.
Уже забыла, как тогда меня ты предала?
Уловкой подавить смогла, таблетки всё пила.
Отчаянным решением ты разрушала мозг.
Но знай, что не держу я зла — теперь свечи ты воск.
Ударом опрометчивым себя ты подожгла.
И иглы в тело воткнуты, и треснула скала.
Проникну я в фантазии, испепелю мечты.
И в памяти теперь лишь мгла, слова твои пусты.
Увидишь в отражении ты темное пятно.
Осколками разбитых сил погрузишься на дно.
Души все искажения я помогу принять.
Ведь мы семья: ты, я — одно, врачам нас не понять.
Возьми же в руки ты стекло, себя освободи,
Ты вены разгрызи свои и душу отпусти.
Там на пороге в новый мир радушно встречу я
Свою сестру, что победил, чтоб жертвой пал Судья.
