Эта встреча произошла случайно.
Написано совместно с Дмитрием Гальцевым.
Я не забуду никогда твои объятья и слова.
Нас звезды шалью укрывали, а ночь и ветер нас венчали.
Никто не знал о нашей встрече, никто не знал, что мы вдвоем.
Известно было только богу, что нам казалось дивным сном.
Я не хотела просыпаться. Готова я была на все!
Но ночь шептала: - «Расставаться».
А звезды пели нам: - «Еще …»
***
Эта встреча произошла случайно. Я спешил по своим делам, когда, внезапно, увидел тебя. Ты сидела за столиком в летнем кафе, неспеша попивая вино, и мило улыбаясь своим мыслям.
Немного понаблюдав, чтобы убедиться, что мне не померещилось сие чудо, я подумал, что сегодня можно взять отгул, и провести время, общаясь с тобой. Не скажу, что я ждал этой встречи, но надеялся, что когда-нибудь она, все-таки, случится.
По счастливому совпадению, рядом оказалась палатка с цветами, чем я не преминул воспользоваться.
Незаметно подкравшись к тебе со спины, и положив белую розу на колени, я нагнулся и прошептал у самого уха – не касаясь, но так, чтобы ты почувствовала мое дыхание:
- Девушка, можно присесть к вам за столик, и познакомиться со столь очаровательной особой?
- Ой, прекрати. Я тебя заметила еще у цветочной палатки, как ты стоял, разинув рот, и пялился на меня.
В этом ответе, как я и запомнил, присутствовала, свойственная тебе, непринужденность. Ни с кем больше у меня не было такого прямого общения, не допускающего какие-либо недоговорки или тайны. А еще у меня не было времени, чтобы привыкнуть к такой манере общения, ведь в тот первый и единственный раз, когда я видел тебя, ты сбежала, не оставив никаких координат. И сейчас я даже слегка растерялся.
- Ничего подобного. Я всего лишь задумался над очередным рабочим вопросом. – попытался оправдаться я.
- Конечно, конечно! А как тебе тот факт, что на мне сейчас нет нижнего белья? – твои глаза излучали озорство, а улыбка не скрывала откровенного ехидства.
Тут уже моя челюсть лежала на столике, а здравомыслие упорно ставило палки в колеса бурному воображению, мешая представить эту картину; вспомнить ту единственную ночь, когда я созерцал тебя без одежды. Твоя прямота и непринужденность в разговоре – о чем бы ни шла речь – удивляла и завораживала. Мне, все-таки, вспомнился день нашего знакомства, и до сих пор не покидало ощущение, что забыть эту девушку напротив – как бы ни старался – я просто не в состоянии. Мне постоянно будет не хватать ее общества.
- Кажется, я понял, чего мне не хватало … - задумчиво пробубнил я себе под нос.
- Что?
- Да нет. Ничего.
- Хватит стоять, как истукан. Поставь челюсть на место и садись уже, выпей со мной вина.
Я глядел в твои глаза, утопая в их глубине, и все больше казалось, что из этого омута мне нет выхода. Я силился поверить в то, что это не наваждение; когда ты была абсолютно спокойна, чему, казалось, сама дивилась. Ты просто сидела с невесомой улыбкой на губах, показывая всем своим видом – грациозными движениями, взглядом, позой … - что бросаешь мне вызов, зная заранее, что отказаться я не смогу.
***
Уже по обыкновению прогуливаясь по набережной, я залезла под мост и просидела под ним добрых два часа до того, как до меня дошло, что я бы с удовольствием повторила те двенадцать часов, проведенные с настырным, зеленоглазым мужчиной. Меня, вдруг, посетило непреодолимое желание сообщить тебе, как меня зовут. Спустя почти восемь месяцев, я могла с уверенностью сказать, что была влюблена в этого наглого типа, по имени Данил. Это звучит нелепо, но факт есть факт! Ты редко покидал мои мысли.
Я позвонила подруге и попросила принести мне черное, длинное платье, болеро и туфли: она назвала меня больной на всю голову, но исполнила то, о чем я просила.
Пока Женька мазала меня мягкой кисточкой по векам, я выслушивала ее колкости в свой адрес:
- Ты знаешь … ты ненормальная. Думаешь, он, как и ты, ждет призрачного видения, проходя мимо набережной или кафе? Думаешь, он тебя помнит?
- Я не думаю, я знаю, что помнит.
Она лишь фыркнула, усмехаясь надо мной.
«Да, это полный бред. – подумала я. – Но … я всегда делала глупости, так что от меня не убудет».
- А если его не будет?
С набережной послышались восхищенные мужские возгласы и свист.
- Представление платное, ребята! – прокричала Женя, натягивая на меня платье. – Не наглейте, прикройте глазки.
- А к вам можно? А то мы с удовольствием!
- Нее, ребят. Не советую. Видите эту девушку? – она указала на меня. – Так вот она настолько ненормальная, что вы сами сбежите.
Я только и услышала, что их дружное хохотание.
- Ну, спасибо, родная.
- А что? Это правда. Ты же не любишь мужчин. Они ушли, так что я сделала тебе одолжение. – пауза показалась мне тяжелой, но Женька продолжила: - Я вообще не понимаю. Нихрена не понимаю! Ты никогда ничего о себе не рассказываешь.
- Не правда.
- Почему ты одна? Почему обходишь мужчин стороной? Выбрала себе в подруги девчонку лесбиянку - я ж тебя люблю, ты знаешь – и, так же как от остальных, отказалась от нее. «Мне оно не надо. Мне и так хорошо» - так ты объясняешься постоянно. А сейчас, уже и сама ничего не понимая, летишь неизвестно куда, неизвестно к кому. – она со злости затянула пояс так сильно, что стон из меня выдавился сам. – Так что если его не будет?
- Тогда погуляю красивая. Приключения на задницу на каблуках всегда найдутся.
- Это точно. – она смотрела на меня как на полоумную.
- И я отказалась от отношений, а не от тебя.
- Ну да. Как будто поцелуя было достаточно. – в карих глазах блеснула обида.
- Слушай. Ты меня знаешь. У меня случаются минуты безумия; например, когда я тебя поцеловала и позволила сделать то … ну … то …
- Тебе было приятно.
- Было. Эти минуты необходимы мне, как воздух: это тебе тоже известно. Не нужно им мешать. Если я и буду выглядеть дурой, то только для тебя и себя, а это я допускаю. Так что … спасибо, что пришла, спасибо, что забираешь вещи. Я полетела. – я поцеловала ее. – Я ж тебя тоже люблю.
- Ага. Только не так, как мне бы хотелось. Ну, хоть целовать тебя можно иногда, особенно, когда ты выпившая. И никто не приревнует! – она, наконец, улыбнулась мне в ответ. - Иди уже! – шлепнула меня по заднице, и я двинулась в сторону кафе.
Усевшись за тот же столик, заказала бокал вина, для храбрости, а услышав знакомый, чуть грубоватый, голос из-за спины, вздрогнула от неожиданности, но так же очень обрадовалась тому, что не облажалась.
Я не видела тебя у цветочной палатки, но когда ты, после моих слов, смущенно замялся, я поняла, что попала в точку и оставила этот козырь при себе: просто я допускала присутствие капли романтизма за вечными улыбками.
Я старалась держать себя строго, хотя внутри ютились чувства совершенно иного рода.
***
Присев за столик, и заказав бутылку красного полусладкого и фруктов, я любовался тем, как ветер играет твоими каштановыми волосами, будто издеваясь над моей фантазией. Я изо всех сил старался сдерживаться от того, чтобы не начать заигрывать с этой нимфой. Другого определения придумать не удалось, ведь заранее уже было известно, что проиграю.
- Как дела, милый? Все так же просиживаешь свою задницу в пыльном офисе, глазея на ненавистных расфуфыренных павлинов?
- Вовсе нет. Всего-навсего пару дней в неделю. В остальное время у меня свободный полет фантазии. – «Господи! Кого я пытаюсь обмануть?»
- Это как? Разъезжаешь в автобусах и разглядываешь девушек в коротеньких шортиках?
- Платьицах … - лишь одна колкая поправка сорвалась с моего языка, потому что в остальном …
Вот как можно было быть не собой? Уже в день нашего знакомства ты замечала то, к чему я не мог подобрать слов. Тогда это надавило на мое слабое место, и я сдался; но сейчас понял, что, в этот раз, не имею права на проигрыш. Вздохнув про себя, я решил не просчитывать ходы. Пусть все идет своим чередом, ведь я был рад этой встрече и хотел насладиться ею.
Ты была не такой, как те девки с пустыми головами и жаждой к чужим толстым кошелькам. Кошелек-то у меня был, – не толстый, но был, - только вот тебе он был не нужен. Ты даже за чашку с недопитым кофе заплатила тогда сама. Зачем спрашивается? Поганый кофе оказался, когда остыл, но я его допил, денег твоих пожалел.
Находясь рядом с тобой, мне казалось, что передо мной копия меня самого, только с грудью и изящной фигуркой … Ну вот! Опять понеслась! Пожалуй, хватит, а то снова нарвусь.
«Держать себя в руках! Держать себя в ногах! Держать себя в здравом уме!» - только и делал, что внушал себе это.
***
- Тогда я, кажется, поняла почему ты меня вообще заметил в этот раз. – сострила я и напросилась на ответную подачу.
- Разве я могу не заметить женщину, которая была подо мной? – ты лукаво улыбнулся.
- Какой ты грубый, однако. Это было всего один раз, и не правда.
- Ооо … еще какая правда! Ты же тоже не оставила меня без внимания.
- Да. В том-то и проблема. Даже если бы очень захотела, у меня бы не получилось пропустить мимо глаз такое чудо природы. Думаю, у тебя присутствуют схожие ощущения. – я не могла сосредоточить свое внимание ни на чем, кроме твоих больших, зеленых глаз, что запомнились мне тем, что беспрестанно лучились озорством; а сейчас лишь мягко улыбались и тонули в задумчивой дымке.
***
Я не ответил, лишь восхищенно взирал на, как ты выразилась, чудо природы, чья изящная фигурка казалась слишком маленькой, по отношению к размерам плетеного кресла, в котором ты сидела, - и думал что тебе, каким-то непостижимым образом, удалось слишком хорошо меня узнать, можно сказать, за мгновения. При таком раскладе не мудрено поверить в то, что сказки случаются и с обычными людьми, не отмеченными звездой во лбу или мифической богатырской силой.
- Может, ты уже перестанешь летать в облаках и поговоришь со мной?
- Прости, дорогая. Просто думал, как к тебе обратиться, ведь ты до сих пор не сообщила мне своего имени. И сейчас не скажешь?
- Хм … - ты мило хихикнула. – Лера.
- Лера … - протянул я на распев, наслаждаясь каждой буквой в твоем имени. – Ну что ж, Лера, я не ожидал встретить тебя здесь. Какими судьбами?
- А ты сам как думаешь, дурак?
И я вспомнил твои давешние прощальные слова, и молча проглотил глупый вопрос.
Дальнейшая наша беседа протекала в таком ключе – ты болтала, я слушал, не переставая наблюдать, любуясь и ловя каждый твой жест.
***
Вторая бутылка полусладкого уже была опустошена. За оживленным общением время пролетело незаметно – и вот уже угасающий день уступал дорогу сгущающимся сумеркам. Ты меня смешил. Причем тебе не нужно было прикладывать усилий, у тебя это просто получалось. Твоя улыбка стала еще шире, хоть и казалось, что это физически невозможно. Я хохотала до боли в мышцах щек.
Бросив случайный взгляд в сторону, заметила что-то знакомое в образе человека, стоящего на другой стороне улицы у фонарного столба. Я решила, что мне показалось, но стала всматриваться. Улыбка пропала, а глаза расширились от удивления: - руки мужчины, покоились в карманах брюк, белая рубашка подчеркивала загорелую кожу и темный цвет волос, лежащих волнами на светлой ткани. Он улыбался мне. Эту открытую, добрую, искреннюю улыбку нельзя было перепутать с какой-либо другой. Из моей головы вылетела тема разговора и вообще то, что я нахожусь не одна. Ты находился вне поля моего зрения, оно было сосредоточено на черноглазом призраке через дорогу.
Увидеть Александра снова? Да я была уверена, что этого не случится. Но вот! Он стоял в нескольких метрах от меня, улыбался мне … Деловой вид придавал ему шарму и холодности, но глаза говорили об обратном. Я было приподнялась, чтобы подойти к нему, но он жестом дал понять, что не нужно этого делать, и указал на тебя. Я обернулась. Ты смотрел на меня, а в глазах застыл вопрос …
Когда вновь направила взгляд через дорогу, возле Саши уже стояла черная машина, и он о чем-то разговаривал с водителем; потом снова взглянул на меня - на нас. Улыбнулся, подняв большой палец в одобрительном жесте, послал воздушный поцелуй и скрылся в машине. Через секунды и она исчезла из радиуса обзора.
Я так усердно старалась думать, но у меня ничего не выходило. Я смотрела на тебя, и мне хотелось быть именно здесь. Не было желания пускаться за Александром, хоть я и жалела о том, что нам не удалось поговорить. Я разглядывала твои большие, зеленые глаза, и благодарила его за то … за то, что со мной происходило. За это спонтанное решение о нашей встрече, и за то, что подарил мне еще один шанс научиться доверять людям, и не прятать свои истинные чувства.
- Какой прекрасный вечер! – я нарушила глубокомысленное молчание.
- О чем ты так долго думала?
- Воевала с собой. Не хочу уходить, но, увы, милый, мне пора.
- И куда ты пойдешь?
- К подруге, наверное. Мне нужно вернуть ей все, что сейчас на мне, и забрать то, в чем я была.
- А в чем ты была?
- Какая разница?
- Хм … так ты нарядилась для меня?
***
Я просиял, а ты так и не ответила, лишь загадочно улыбнулась. И эта улыбка была предательской. Я не стал докапываться, потому что все понял.
- У меня есть идея получше.
- Да? И какая же? Затащить меня в постель?
- Ну что ты, даже не думал. – стараясь не выдать истинных желаний, ответил я. – К тому же, такие наши встречи вполне могут стать доброй традицией, если вдруг ты решишь снова исчезнуть. Так зачем же портить ее обычными плотскими утехами? – не без сарказма заявил.
Ты отлично понимала суть моих завуалированных высказываний, но все же маленький укольчик пришелся на женское самолюбие.
- Ты мне доверяешь? – я не спускал с тебя глаз, я изучал твои реакции. Этот вопрос явно насторожил тебя, но ты старалась не показывать этого. И в ответе сквозило легкое напряжение.
- Конечно, нет! Как тебе можно верить, если ты только что слюну не пускаешь? – и поддержала свой ответ натянутым смехом.
Слегка коснувшись оголенной коленки, - от моего прикосновения ты вздрогнула, как от удара током – глядя в твои глаза, я негромко произнес:
- Тут недалеко есть прекрасное место, где можно прогуляться и отдохнуть от городской суеты. Возьмем бутылочку вина с собой. Как ты на это смотришь? – и добавил: - Лера.
Ты замешкалась, полезла в сумочку, вытащила кошелек, открыла его и начала считать деньги.
- Я сам заплачу. Почему ты так суетишься? – ты не отвечала, вкладывая деньги в кожаную папку с чеком. Я уж подумал, что все; что сейчас ты снова сбежишь. – Зачем ты стараешься постоянно выглядеть независимой и сильной? Ты хочешь расслабиться, но не даешь себе сделать этого. Чувствуется, что для этого ты прикладываешь усилия, поэтому твои ответы и общение в целом получаются резкими и грубоватыми. Я еще в тот раз заметил. Ты боялась и усердно скрывала это; когда я дотрагивался, ты дергалась, как от укола иглы; комплементы мои принимала, но неуверенно. Ты сказала, что тебя научили их принимать. Что это значит?
- О, сколько вопросов. Ты психолог? Зачем ты копаешься в моей личности?
- Нет. Я не психолог. Это наблюдение. Я еще в тот раз сказал, что ты моя женщина. По-другому не сказать. А как понимать, и принимать ли, эти слова, решать тебе. А по поводу того, зачем копаюсь … - я качнул головой и развел руками. – Так по той же причине, по которой ты выбрала сегодня именно эту кофейню, а не другую.
- И какая же причина? – твоя улыбка была искренней, и глазки засверкали, так что я мог успокоиться и забыть о том, что что-то не так.
- Я хочу видеть тебя не напряженную, расслабленную, веселую; но пока это поучается с трудом. А ты хотела видеть меня!
- Хм … ну, да. По сути, я уже призналась в этом несколько ранее, не на прямую, правда.
- Я знаю. Думаю, остальные причины мне не обязательно озвучивать?
- По-моему, все предельно ясно нам обоим. Я обещаю, что постараюсь расслабиться. – ты забрала часть своих денег из папки, - Пятьдесят на пятьдесят. - и я одобрительно улыбнулся. – Так и быть, но знай, надеяться тебе не на что.
- Конечно, Лера. Даже в мыслях не было …
***
Причина была очевидна, и я не собиралась ее скрывать. Мое решение было однозначным, и я думала и представляла дальнейшее развитие событий, не ограничиваясь сегодняшним днем; но это меня и пугало. Я сама себе пообещала, что не буду смешивать прошлое и настоящее, но я не представляла, как себя нужно вести. Такой новорожденный птенец, которого нужно было научить летать.
Ты – как будто без каких-либо намерений – дотронулся до кончиков моих пальцев, еле касаясь провел выше до локтя, помог подняться и мы направились в сторону парка: но на подходе к нему ты резко свернул и пошел совсем в другом направлении.
- Куда ты? Парк же в другой стороне.
- Зато там, куда иду я, есть прекрасная яблоневая роща, с отличным видом на реку. – и ты снова добавил: - Лера.
- Что ты постоянно повторяешь «Лера, Лера», как заведенный? – я немного вспылила.
- Я долго ждал такой чести, звать тебя по имени. – не останавливаясь с усмешкой ответил ты, и лишь пройдя еще несколько метров заметил, что я отстала.
Я стояла, вперив в тебя напряженный взгляд, пытаясь унять бурлящую массу эмоций. Ты подошел ближе и осторожно коснулся щеки.
- Ты опять хочешь сбежать?
- Может быть … не знаю. Какие-то странные ощущения.
- Не надо сбегать. Ты ведь обещала расслабиться. Поверь мне, и себе тоже. Я не причинил тебе зла тогда и сейчас не собираюсь этого делать.
Когда-то эти слова мне уже говорил один человек. Саша был единственным, кому я когда-либо настолько доверялась. Тогда это чувство вспыхнуло моментально. Причину объяснить невозможно, - оно просто появилось и все. И с тобой оно возникло без каких-либо сложностей. Ты и не представляешь, как трудно было переживать это противостояние в себе. Я изо всех сил старалась подавить свою подозрительность.
- Мы просто побудем вместе, как и тогда. – ты улыбнулся так открыто, что и мои губы расползлись в ответной улыбке. – Можно я тебя обниму? – я кивнула, и ты мягко, не настойчиво – позволяя мне сделать выбор самой – притянул к себе.
Когда мои руки легли тебе на спину, это повысило процент уверенности, и ты прижался плотнее. В этих объятиях меня отпустили тревоги и страхи о неизвестном, появилось ощущение беззащитности (моей беззащитности), и одновременно накрыло чувство защищенности, как мягким одеялом. Это было очень приятно; ощущение чего-то близкого и родного.
***
Я прижался плотнее. Я чувствовал каждый изгиб твоего тела. Я так хотел тебя! Хотел быть с тобой, и хотел быть в тебе. Я хотел поцеловать тебя, - просто поцеловать и держать в объятиях, - но сдержался. В моей голове не укладывалось, как такая независимая, сильная, и рисковая девушка, как ты, может быть такой ранимой и беззащитной? Я был почти уверен, что тебе кто-то что-то сделал. Причинил боль. Обидел тебя. И от того меня распирала злость, но я промолчал, сохранив беззаботное спокойствие.
- Ну что, пойдем?
- Пойдем. – взяв за руку, ты смело последовала за мной.
Ты будила во мне разнообразные чувства. Порой, ты говорила, или делала что-то, и во мне вспыхивало такое желание, что и в ведерке льда не унять. Когда ты дерзила, меня это раздражало; но видя, что ты отводишь глаза, теребишь край платья, - сама испытываешь неловкость при этом, мне хотелось обнять и приласкать тебя, как маленькую девочку. А иной раз несколько чувств пробуждались одновременно, и невозможно было отделить одно от другого; и это был «полный конец обеда!»*
Немного побродив по роще, мы вышли на берег реки. Глазам открылся прекрасный вид. Ни шум машин, ни городские огни сюда не пробивались. Только тишина. Изредка можно было услышать лишь пение ночных птиц и еле уловимый шум речных волн. Ты стояла у самой воды босиком и, временами, они омывали твои ноги.
- Слушай, а моста здесь случаем нигде не имеется? – с насмешкой поинтересовалась ты. – А то, раз уж традиция, то все должно быть чин по чину.
- Моста нет. Если пройти чуть дальше вдоль берега, то там есть старый пирс, если еще цел. Так почему ты тогда не сказала мне, как тебя зовут, козочка?
- Кто? – ты обернулась, типа удивленная, но веселую улыбку скрыть не смогла.
- Ты забыла? Это прозвище прилипло к тебе с того раза. Сама виновата, ведь называться не хотела.
- Это было бы опрометчиво. – чуть помедлив ответила ты. – Я была не в себе, после всего, и могла сделать какую-нибудь глупость, которая бы тебя отпугнула. В таком случае лучше остаться не названной. Тут постепенно нужно, ведь я понятия не имею … ни о чем … - ты вздохнула и замолчала.
Я открыл вино, подошел к тебе со спины и, прижав к себе одной рукой, зарылся в гущу твоих волос. Я, правда, старался сдерживать себя от того, чтобы не дать воли рукам.
- Ты не брезгуешь пить из бутылки? Мы забыли стаканчики. - я облегченно выдохнул, когда ты, обернувшись, забрала у меня бутылку и сделала пару глотков.
Так мы и стояли некоторое время, не произнося ни слова, просто наслаждаясь ночным спокойствием.
*«Полный конец обеда» (Макс Фрай. Из серии «Лабиринты Ехо». «Простые волшебные вещи») – конец, финиш. Состояние, когда человек не знает, что делать.
Почувствовав, что ты сильнее прижалась ко мне, - «Господи! За такую женщину я бы убил!» - я принялся ласкать твою шею лицом, слегка касаясь губами; гладил руки – каждый пальчик! Миновав талию, позволил рукам пробраться выше: ладони почти касались груди … «А ведь не соврала, чертовка! И правда белья нет» - чуть не потеряв голову, и чувствуя напряжение ниже пояса, подумал я. Я не прекращал ласки, но не касался самого сокровенного. Ты тихо постанывала, желая большего; а почувствовав мое возбуждение, стала гладить мою шею и волосы. Потом резко повернулась ко мне. Проведя рукой по щеке, я прижал тебя к себе и – почти касаясь твоих губ – прошептал:
- Я скучал …
Это была правда, я скучал, но так же, как любой истинный коварный соблазнитель, был уверен, что от правильно произнесенных подобных слов, с дополнительным физическим воздействием, ты разомлеешь, и я смогу развивать дальнейшие события так, как мне захочется. Но ты не колебалась ни секунды.
- Я знаю! – весело ответила ты.
«Твою ж мать! Откуда столько самоуверенности?».
Ответ был таким легким и честным, что … я был просто обезоружен.
- Излишки самоуверенности, девушка. – не отрывая от тебя взгляда, произнес я.
- Прямая констатация факта?
- А то! Ты не замечала за собой подобного греха?
- Бывало иногда.
- И не старалась быть поскромнее?
- Только когда это необходимо.
И тут меня понесло. Я начал сыпать достоверными фактами и не очень:
- Я часто думал о тебе.
- Я знаю.
- В следующий вечер я приходил на набережную, в надежде, что ты тоже там будешь.
- Вполне возможно.
Постепенно перешел на меры пожестче:
- Я представлял тебя подо мной, верхом на мне, на коленях передо мной …
- Не сомневаюсь.
Вот что это за безобразие?! Я хотел смутить тебя, но, блин, ты не поддавалась.
- Сейчас я думаю о том, как хочу сорвать с тебя платье, поиграть с твоими сосками, развернуть к себе попкой и оттрахать. Что ты на это скажешь? – я сильно сжимал тебя в объятьях, чтобы ты не улизнула ненароком, пару раз куснул за ушко. Наш зрительный контакт почти не прерывался, ты даже моргала редко. В голове все помутилось.
- А что дальше?
- В смысле?
- Ну, оттрахаешь ты меня, и что дальше?
- Провожу тебя на автобус.
- И все?
- Хм … - я хохотнул и отпустил тебя, сделал несколько спешных глотков, которые отдались жаром в груди и щеках. – А какие версии признаний ты считаешь правдоподобнее? – мне так хотелось, чтобы ты опустила глаза, покраснела, отвернулась, - хоть что-нибудь сделала! – что готов был сказануть еще какую-нибудь гадость. Но ты смотрела строго мне в глаза и молчала. Ты молчала! Я почти ликовал, наслаждаясь твоим безмолвием.
Знаю. Я гад.
- Я считаю, они все правдивы. Каждое по своему. – вдруг заговорила ты …
***
Мне не было обидно из-за последнего признания; и не было стыдно, как будто мое поведение только и располагало к тому, чтобы овладеть мной, без лишних эмоций. Само собой своими догадками я не могла бы доказать того, что чувствуешь ты, ведь чужая душа – потемки. Но в нашем случае, скорее, были сумерки. А мне хотелось видеть свет.
***
Я поставил бутылку, а когда обернулся, ты уже стояла передо мной нагая …
- Я облегчу тебе задачу. – ты смотрела на меня, и ни один мускул не дрогнул на твоем лице. Ты не улыбалась, и даже дыхание не было тяжелым, от волнения. Оболочка снежной королевы мне не нравилась, зато взгляд … такой теплый. И я подумал: - «Пиздец!». Эти ноги, бедра, грудь … Вот! Наконец, я это вижу. И мне не нужно всего этого касаться, чтобы вспомнить, какая ты на ощупь.
- Ты прелесть … - с улыбкой проговорил я, смотря на тебя снизу вверх. Я не удержался и поцеловал красивую родинку, чуть выше лобка, а потом поднял платье и вернул на место.
- Вот тебе и ответ. – негромко сказала ты.
- А какой был вопрос?
Ты улыбнулась.
- Ты не посадишь меня на автобус.
- На автобус не посажу. На такси. Мне нужно выпить что-нибудь покрепче; треклятые магазины не работают, а у меня дома стоят две не початые бутылки «Red Label». Так что, если ты не против, заедем ко мне, я захвачу их и пойдем гулять.
- Как скажешь. – это прозвучало так покорно … аж мурашки пробежали.
- Знаешь хоть один номер телефона такси? – спросил я, роясь в своей телефонной книжке.
- Нет. Я редко катаюсь на машинах, предпочитаю ходить пешком.
- Мгм … - промычал я, силясь вспомнить цифры номера такси «Президент», «Ангел» или «Maxim», - какого-нибудь.
Уже выходя из парка на площадь, взглядом наткнулся на трафаретную надпись на тротуаре под фонарем, - «Такси «Мигом». 120р от сюда» и номер телефона.
- Ну вот! Все-таки полезные вещи, порой, на дорогах пишут.
В трубке мне пообещали, что машинка приедет в течение 10 минут. Мы прождали тридцать пять. Я затеял глупый спор-тест на трезвость, чтобы скрасить ожидание. Я был уверен, что уже сейчас ты не сможешь коснуться кончика носа, с закрытыми глазами: не уточнил, что своего носа, и ты потянулась к моему. Я не стал дергаться, стоял смирно, но все равно ты промахнулась, ткнув пальцами мне в бровь. Открыв глаза, ты захохотала и, для точности, решила повторить: - закрыла глаза, расправила руки в стороны и медленно начала их сводить. Правая попала на переносицу, левая между губами и носом.
- Ха! Двойной промах! – воскликнул я, хлопнув в ладоши, и протянул тебе бутылку с остатками вина, провозгласив: - До дна!
***
Когда ты надел на меня платье, я повторяла про себя – как мантру – фразу, желание: - «Ну, поцелуй же меня. Поцелуй. Поцелуй меня, ну же!». Но ты так и не сделал этого. Я заранее предугадывала, что ты проиграешь, но сейчас с треском проигрывала я. Твое самообладание, которое должно было испариться, когда ты увидел обнаженную меня, - было на высоте, а мое понемногу таяло. Я сдвинула ноги плотнее, чтобы унять ноющее чувство между ними, и вдохнула поглубже, чтобы не дать дыханию сбиться.
- Ты прелесть … - твои губы на секунду коснулись моей кожи …
После этих слов, я была готова наброситься на тебя, но мысленно пригрозила себе пальцем, и удовлетворялась лишь очередным попаданием в яблочко, что последнее признание было правдиво лишь наполовину.
Порочные градусы полусладкого будили во мне дремлющее распутье Афродиты, благодаря которому желание любить тебя – во всех смыслах – пробиралось наружу. Поэтому, когда машина подъехала, я решила сесть рядом с водителем.
Он оказался таким большим, что мне казалось пространство, которое он не занимал, очень тесным, и машина кренилась под его тяжестью. Я вжалась в сиденье, как можно ближе к окошку.
- У вас такой милый румянец на щечках. – с присвистом пробасил блондин-великан в круглых очках. Мне стало неудобно.
- А вы на дорогу смотрите или румянец мой разглядываете? – мягко съязвила я, ставя его на свое место.
Мужчина, так же с присвистом, рассмеялся, но больше не сказал ни слова.
***
Ты вообще была остра на язычок. Я сам невольно хохотнул, внимая твоему противостоянию подкату.
- За все сегодня платишь ты, как я понимаю? – спросил саркастично.
Ты, ничего не ответив, спокойно расплатилась с таксистом и вышла из машины. Да … шуток ты не понимала. А этот неказистый громила еще смеялся, глядя на меня в зеркало заднего вида. Я широко улыбнулся ему в ответ, показав зубы, и он замолк, и перестал пялиться.
- Спасибо. – бросил я ему на прощание, и вышел. - Вам заняться не чем, девушка? – не скрывая недовольства, спросил я.
- Ты сам сказал, что плачу я.
- Вот обязательно быть такой вредной? – я слегка повысил голос, а ты лишь мило улыбнулась, пожимая плечами. – Ладно. Я пойду, зайду, а потом решим куда пойдем. – я был раздражен твоим поступком.
- Ладно. – прокричала ты, когда дверь уже закрывалась за мной; не знаю зачем, наверно, хотела, чтобы последнее слово осталось за тобой.
Не успел я вставить ключ в скважину, а звонкое тявканье за дверью, уже будило всех соседей. Дверь позади меня отворилась, и послышалось недовольное ворчание:
- Эдька, заткни свое зверье или я сам, как-нибудь, его заткну.
- Здрасте. – только и успел проговорить, и дверь тут же захлопнулась.
Я пулей влетел в квартиру, подхватив на руки Дожку, и двинул на кухню. Только я включил свет, как зачирикал дверной звонок, и мне пришлось идти обратно. Я открыл дверь, и моим глазам предстала … ммм … прелесть! Мокрые волосы, потекшая туш, прилипшее к телу платье и красивая дрожащая улыбка на алых губках.
- Ты где воду нашла, чудо? – я не смеялся, а удивленно взирал на тебя.
- У вас соседи злые, ты знал? Сказали, чтобы мы не орали и попросили передать тебе, чтобы заткнул собаку. – под твоими глазами образовались большие темные круги, а прилипшее платье очень соблазнительно подчеркивало выдающиеся формы, соски стояли по стойке смирно, как солдатики. – Блин! Водой-то холодной окатили, черти.
- Даже не буду спрашивать чья это работа. Она как-то облила меня за то, что я курил у подъезда. Зато надобность решать, куда идти, пропала. Заходи. – я пропустил тебя внутрь и прогорланил на сон грядущий: - Лидия Петровна, в следующий раз я вас окачу водой, злая вы женщина. Спокойной ночи! – Дожег злобно тявкнул пару раз, в подтверждение моих слов. Вот она, мужская солидарность! – Умница, малой. – я потрепал его по холке и закрыл за собой дверь.
***
Второй раз со мной случилась такая пакость. Первый раз был лет пять назад; была мода собираться у подъездов кампаниями и устраивать каламбуры, не следя за временем. Тогда была зима, минус двадцать пять. Не по годам живая старушка окатила нас ледяной водой, а потом в подъезд не пускала, мол, охрипнете, говорить тише будете. «Добрая женщина». Сейчас тоже неприятно, но, по крайней мере, стояло лето на дворе.
- Откуда у тебя женский сарафан? – согревшись и переодевшись, спросила я, с подтекстом.
- От сестры остался. В соседней комнате целый шкаф забит ее шмотками. Она переехала, оставив ненужное. Думал выкинуть, но, видимо, придется оставить.
- Зачем? Наряжаться собрался?
- Ха! Смешно.
- Куда мне пройти? – спросила я, остановившись в проходе кухни.
- А какая комната тебе больше нравится? – ты обернулся с двумя бокалами в руках. – О … а тебе идет.
- Как бы только по швам не пошло. Твоя сестра миниатюрная.
- Это да. Только пищу зря переводить.
- Так куда пройти то?
- Говорю же, иди туда, где больше нравится.
- Там, где кровати нет.
Ты рассмеялся, а я отодвинула стул, чтобы присесть, но увидев на нем мирно сопящего щенка, задвинула обратно.
- Как собаку то зовут?
- Дожка. Дог.
- Вижу, ты с кличкой не заморачивался. А порода?
- Бордер-колли. Великобританская. Говорят, что является самой умной собакой среди всех пород.
- Ого. И считать умеет?
- Может и не умеет, зато он очень понятливый, восприимчивый и энергичный. Хотя, порой, дурак дураком! Мелкий еще. Пойдем в зал, там нет кровати, только диван, и тот маленький, вдвоем не уместиться.
Мы устроились друг напротив друга, скрестив ноги. Между нами стояли два бокала и две продолговатые, угловатые бутылки с веселым содержимым.
- Давай поиграем? – ты достал колоду карт из ящика стола и начал тасовать.
- Во что?
- По очереди тянем по одной карте, выкладываем рубашкой вверх. Естественно, карта кроет по старшинству. Масть не важна. У проигравшего два варианта – выпить или сказать правду. Что из этого делать, выбирает победивший.
- А давай! – я не стала задумываться, просто махнула рукой и опустошила бокал.
- Эй! Ну что ты, игра же еще не началась.
- А я пострадавшая, мне можно. Сдавай. Что ты хочешь выведать?
- Все. – ответил ты и вытянул пикового туза …
***
Ты вытянула крестового вольта и выпила не поморщившись.
- Твоя очередь, тяни.
- Девятка кроет семерку. Ну что, ударом на удар? Пей.
На моем счету было уже четыре бокала, на твоем три.
- Мы же так упьемся.
Я улыбнулся и покрыл твою восьмерку вольтом.
- Правда.
Ненадолго воцарилась тишина.
- Ну, дерзай. – ты положила руки на коленки и устремила взгляд на меня.
Мой словарный запас сразу значительно истощился.
- Блин! Лера! – я не мог сосредоточиться, когда мой взгляд то и дело падал на твои раскрытые ножки. Сарафан был не длинный и не скрывал отсутствие белья. – Сдвинь ноги, пожалуйста.
- А что такое? Твое самообладание сегодня выше всяких похвал.
- Лера! – вскричал я. Это вышло неконтролируемо, но я взял себя в руки. - Я хочу тебя … А еще, я выпивший. Ты меня постоянно дразнишь, а мне многое хочется о тебе узнать. – ты не прикрылась, а лишь переложила одну ногу на другую. – Лера … я не железный! - я махнул еще один стакан.
- Эй! – ты запротестовала и отняла его. – Спрашивай.
- «Сучка не захочет, кобель не вскочит». – глядя исподлобья, вспомнил я простую истину, правда, не ко всем применимую.
После этих слов ты поменялась в лице, согнула ноги в коленках и обняла руками.
- Спрашивай. – ты не просто сказала, а жестко приказала. Я понял, что ляпнул лишнего.
- Ведьма … - не отводя взгляда от расширенных зрачков напротив, прошипел я.
Я тебя задел и мысленно корил себя за это, но так же я видел, что ты действительно хотела меня, и это радовало.
- Ведьмы рыжие.
- Видимо, не все. – я немного поунял свою прыть. – Я заранее хочу извиниться за свой вопрос, но ты сама согласилась играть. Мне это важно. Если что, я извинюсь еще раз, за свою бестактность.
Ты напряглась, но глаз не отвела. И я спросил.
- Тогда, под мостом, ты действительно меня хотела или просто не смогла отказать, по каким-то причинам?
Ты некоторое время сидела молча, разглядывая меня. По глазам было видно, что ты гадаешь, что я за фрукт; но я не уступал тебе.
- Только правду, Лера.
- Да.
- Что да?
- Да, я хотела тебя. Но откуда взялась вторая часть вопроса?
- Эге! Ты не вытянула карту, чтобы спрашивать.
Я не заметил, как на ковре оказалась кровавая дама.
- Тяни.
Дама.
Семь.
Шесть.
Ты подняла уверенный взгляд, и я не заставил тебя ждать.
- Я же не дурак. Или ты так считаешь?
- Нет.
- У тебя куча синдромов, касаемых мужчин; и они не из ряда нормальных.
- Не понимаю о чем ты.
А ты убедительно лукавила.
- Понимаешь. Ты боялась меня тогда. Даже сейчас боишься немного. И, думаю, я такой не один. Этому должна быть причина.
Ты все молчала, не сводя с меня глаз и сохраняя сдержанную холодность.
- Лера. Это не просто дурное любопытство. Ты … ты моя женщина, Лера. Запал я на тебя, и никуда от этого не деться. Я хочу быть с тобой, а для этого мне нужно знать, с чем я имею дело. Я не хочу сказать или сделать чего-то лишнего …
- Тяни. – ты меня перебила и, казалось, была настроена серьезно. – Вытянешь большую карту, я отвечу на любые твои вопросы.
- А если твоя будет старше?
- Тогда ты будешь отвечать. Это же правило игры?
***
Я хотела проиграть. В моей голове не созревало ни одного вопроса.
Я хотела проиграть. Хотела рассказать. Не хотелось заморачивать головы друг другу. Это был лучший выход, из возможных, потому что потом осталось бы всего два варианта: - либо я останусь, либо уйду. И будет не о чем жалеть.
Я покрыла твоего короля тузом. Я не моргая, с минуту, смотрела на эти карты.
- Тяни еще.
- Зачем? Задавай вопрос.
- Тяни еще.
- Лера, в чем дело?
- Блин! Тяни!
- Почему не хочешь спрашивать?
- Потому что хочу рассказать!
- Так расскажи, в чем проблема то?
- Мы играем!
- Если мы играем, тогда твоя очередь задавать вопрос. – ты чуть ли не орал на меня.
- Я не знаю … - запустив пальцы в волосы, я с силой потянула, чтобы утихомирить себя, и заговорила более спокойным тоном. - … у меня нет вопросов. Я хочу рассказать.
- Блин! Так расскажи! – а вот теперь ты орал. – Если ты хочешь, сама хочешь мне рассказать, в чем загвоздка то?
В коридоре послышался скрежет и - «БУМ!» - что-то упало громко на пол, и в комнату ворвался Дожка. Он подбежал к тебе и стал лаять и рычать.
- Только тебя не хватало … - ты потянул к собаке руку, но он поджал уши, прижался к полу и злобно зарычал. – Зашибись … - в дверь позвонили. – Блять! – огрызнулся ты и пошел открывать; а открыв, стал огрызаться на пришедшего: - Ну, кошака он увидел в телевизоре. Сейчас замолчит. Тявкнул то пару раз. Чего сразу в дверь ломиться? – дверь закрылась.
Я ждала, что ты войдешь, но тебя не было. И вообще в квартире не было слышно никаких звуков, даже холодильник не гудел. Я гладила щенка, который лизал мою левую ладонь. Он успокоился, устроившись рядом, и снова засопел.
Я сидела на полу, гладила собаку, а в голове освободилось много место для посадки, но мысли проскальзывали мимо, не желая задерживаться. Мне было не комфортно. Я не знала куда податься, поэтому сидела на попе ровно. Казалось, что если я подойду к тебе, ты начнешь на меня лаять, как недавно на тебя лаял Дожег, чья умиротворенная моська сейчас покоилась на моих коленях.
Сижу. Глажу собаку. Жду. И так до тех пор, пока до слуха не доносится:
- Ты странная, женщина.
Я обернулась и почувствовала облегчение, заметив тень, знакомой мне, улыбки. Ты стоял в дверях и смотрел, толи на меня, то ли на Дога, - не знаю.
- Что это с ним было? Будто с цепи сорвался. – тихо спросила я.
- Он не любит, когда ругаются. Он тебя защищал.
Я не смогла сдержать улыбки, настолько приятно стало. Кто-кто, а собаки меня еще никогда не защищали.
- Ты что-то хотела мне рассказать. – теперь ты говорил спокойно и тихо, поэтому в большой комнате твой голос звучал глухо, порой, даже некоторые слова до моих ушей доносились не полностью.
- Нечего рассказывать. Ты уже давно сам догадался. Тебе просто было нужно услышать это от меня, как подтверждение. Это уже прошлое; и если у меня есть хоть один шанс, не говорить о нем, раз ты такой проницательный, то я, пожалуй, им воспользуюсь, если не против.
Ты улыбнулся и, наконец, прошел в комнату.
- Не против. Я знаю, что тебя обидели, это очевидно. Догадываюсь как. Мне достаточно этой информации. У меня есть знакомая, у которой в жизни была такая же ситуация; только вот она справляется с ней гораздо хуже чем ты. – ты остановился рядом, но садиться не стал. – Поубивал бы тварей, которые позволяют себе подобное.
- Данил … Меня тоже, иногда, посещает эта мысль, но … нельзя быть таким злым. - несмело проговорила я, опуская взгляд.
Я вспомнила, какой была тогда, когда события, о которых мы говорили, были еще совсем свежи.
- А такое творить можно? – ты не повысил голоса, но в нем появился металл. Я ощущала твою злость.
Я так и не подняла глаз и ничего не ответила. И ты молчал.
***
Ты вывела меня из себя, а это редко случается. Мало кто может добиться таких успехов, обычно я очень сдержанный. Но ты оказалась впереди планеты всей! Моя собака вообще впервые бросилась защищать кого-то еще, кроме меня. Не скажу, что это меня огорчило, скорее, порадовало. Просто не ожидал.
- Пойдем со мной. – мне, вдруг, в голову пришла идея.
- Куда?
- Я хочу тебе кое-что показать.
- Далеко идти? – ты мягко улыбнулась.
Казалось, что и о том, что я хотел тебе показать, тебе уже тоже было известно. Я нехотя просиял, а потом и рассмеялся.
- Ты уже догадываешься, куда я хочу тебя отвести, да?
Ответом мне стала смущенная улыбка.
- Как так получается?
- Просто я не сомневалась, что тебе удастся задуманное.
- Это приятно.
Ты заерзала, аккуратно убирая с колен сонную морду моего щенка.
- Ты ему понравилась.
Поднявшись, ты подошла ко мне.
- А тебе?
- Мне? – немного помедлив, я взялся за края юбки и стянул с тебя сарафан.
Ты вновь предстала перед моим взором обнаженной, во всех смыслах. Я видел тебя – настоящую тебя – без этой бесчувственной, безжизненной, жесткой маски. Все мы не без недостатков, и тебя я не идеализировал, но для меня ты была красива. Ты просто была моей, другие слова излишни.
- Ты моя, Лерка. - я потянулся к тебе, чтобы поцеловать, но ты отпрянула. Я подумал, что ты играешь со мной, и потянулся снова, но ты вновь отошла от меня на шаг.
- Никакой постели. Был же такой уговор?
«Твою мать!»
Я был готов рвать и метать. Где логика? Вот стоял я. Вот ты. Голая. Между нами настолько мало свободного пространства, что и святому духу затесаться не куда. И я так тебя хотел, что было ощущение, что член вот-вот порвет ширинку. Ты меня хотела. Я это знал, видел, чувствовал. Но, обойдя меня, ты вышла из комнаты. А когда вернулась, то
Я тихо злился на то, что ты меня продинамила, но потом подумал, что, возможно, ты тоже не хотела проиграть мне. И я бросил это дело.
- Куда идем? – с улыбкой проговорил я.
- Ты же хотел мне что-то показать.
- Да? Ну, что ж, пойдем.
***
Боже мой! Такое напряжение я еще никогда не испытывала. Тогда … да не важно, как было тогда! Главное, что сейчас все иначе. Я хотела, желала прочувствовать это томление, напряжение.
Когда я вышла из комнаты и закрылась в ванной, я спрашивала себя: - «Что я творю?!». Я вся горела: даже охлажденная ладонь не помогала унять ноющее, тянущее чувство между ног. Я думала, что через секунды после моего несмелого отказа, я окажусь под тобой. Меня возбуждала эта мысль; но, видимо, ты, как и я, вел свою игру. Что ж, я не стала настаивать.
В три часа ночи мы вышли на улицу, и ты повел меня в неизвестном направлении. В моей сумке булькала на половину пустая бутылка с виски, и это был единственный звук: машин не было, людей тоже, фонари горели через один. Спал даже ветер, и лишь два не тверезых идиота по переулкам темным шатались.
Пройдя пару кварталов, мы вышли на центральную и двинулись в сторону парка развлечений: естественно, он был закрыт, и нужно было идти в обход.
Когда мы познакомились с Женькой, то пару-тройку раз пробирались в этот парк. Я пролезала между ограждениями, а она, как альпинистка, по верху. И мы были такие не одни. Один раз, даже наблюдали погоню: охранник гнался за девчонкой, она была на каблуках, еще и пьяная, но он не мог угнаться за ней. Смешно было. По ночам дежурил только один охранник (это в таком-то большом парке), так что было не трудно пробраться и остаться незамеченным. Фонари выключались в полночь, кроме тех, что освещали центральную дорогу и будку охраны. Обход делался всего один раз, порой, два. Мы сидели либо на дереве, либо в закрытой беседке под ним. Под ее платформой мы прятали пачку сигарет, а сейчас мне безумно хотелось сделать хоть пару затяжек.
Я дернула тебя за руку, чтобы ты остановился.
- Далеко еще идти?
- Обойдем парк, потом пол квартала вниз и мы на месте.
- Пошли через парк.
- Так он закрыт.
- Пойдем, пойдем. – я сняла туфли, подошла к ограждению и протиснулась внутрь.
- Что ты делаешь?
- Будто ты никогда ничего подобного не делал. – ты отрицательно помотал головой, и я очень удивилась такому ответу. – Как так? Не трусь! Поверь, нас никто не заметит.
- Так я не пролезу.
- Лезь по верху, пай-мальчик!
- Чего? Нет, ты сумасшедшая.
- Да! – я лучезарно улыбнулась. – Перелезай.
Второй раз за день меня назвали больной, только на этот раз дали понять это взглядом. Но меньше чем через минуту ты, все же, стоял рядом со мной.
- Ну и что мы тут забыли?
- Я покурить хочу. Та еще ночка.
- Это точно … Не думал, что ты куришь.
- А я и не курю. Только сегодня и в те дни, когда пью или много нервничаю. Раньше это было перманентно.
- Что? Пила? – ты злобно хохотнул, а я промолчала, мысленно обозвав тебя дураком. - Ты здесь сигареты ныкаешь?
- Мы.
- Кто «мы»?
- Я, да Женька.
- Так сказала, будто мы знакомы.
- Заочно! – я хохотнула. – Помнишь, тогда мне пришла sms-ка, которую ты втихаря прочел?
- А! Подружка-лесбиянка? – ты развеселился.
- Да, она.
Наконец, мы дошли до беседки. Я пошарила под платформой и вытащила пачку.
- У меня нет с собой зажигалки. – дал знать ты.
- А у нас все предусмотрено. Так, на дерево или в беседку?
- На дерево?
- Да. Мы, обычно, там сидели. – я указала на ветку, что находилась на пол метра выше крыши беседки.
- О, нет. Я не полезу.
- Как хочешь.
***
Ты меня все больше поражала. Ты была ненормальная, я не мог предугадать твои действия; но мне это нравилось.
- Угостишь меня? – события этого вечера так на меня надавили, что я желал никотина, как никогда раньше. Можно было подумать, что ты на меня пагубно влияешь, но такого больше не повторялось. Я привык, со временем.
- Давай напополам? Мне много не надо.
Мы некоторое время простояли в тишине. Я успокоился. Вокруг было очень спокойно, тишина радовала слух. Я стоял напротив тебя и смотрел, как ты куришь; а ты поглядывала на меня.
- Хочешь еще одну правду? – заговорщицким тоном спросила ты, передавая мне сигарету.
- Загадочно. – я улыбнулся. – Давай.
- За несколько дней до нашей первой встречи, мне здесь было очень хорошо. – ты оглядела беседку с ностальгическим выражением лица.
- В каком смысле?
- Я же говорила, что целовала девушку?
Я кивнул.
- А здесь меня поцеловала девушка.
А в чем разница? Я не понял и дал тебе это понять, помотав головой.
- Поцеловала туда … - уточнила ты, если можно так сказать.
- Куда «туда»?
Все было понятно, только вот ты лишила меня разума, поэтому я задавал глупые вопросы. В разрезе платья была видна твоя ножка: ты провела по ней рукой, скользнула под платье … еще чуть выше …
- Сюда … - проговорила ты негромко и так сексуально, что ум за разум зашел, и я вдохнул так глубоко, что дым из ушей повалил. Я закашлялся.
Ты незаметно усмехнулась, но не остановилась. Ты ласкала себя, сосредоточив внимание на мне. Как я твои, ты изучала мои реакции. Мой член - четвертый раз за вечер! - стоял по стойке смирно. Ты просто издевалась надо мной! Если раньше я тебя желал, то сейчас хотел страстно и жестко. Это чувственное распутство кружило голову. Но не мог же я взять тебя прямо на улице! Я сглотнул.
- И что, тебе понравилось?
- Было приятно.
- Ты … кончила? – я вцепился пальцами в деревянный поручень, предвкушая ответ.
Ты достала из сумки виски и на носочках подошла ко мне. Глотнула.
- Да …
Я вцепился в бутылку и сделал несколько больших глотков, в то время как твои прохладные руки пробрались под мою рубашку. Я гортанно замычал, отрываясь от бутылки.
- Так в каких позах ты меня представлял?
От нежных, но уверенных поглаживаний, у меня дыхание сперло. Ты поцеловала меня, и я почувствовал глубокое облегчение. Не думал, что был так напряжен.
- На коленях перед тобой? – ты не опустилась на колени, но присела. – Вот так?
Пока ты занималась ремнем на моих джинсах, я, не моргая, наблюдал за тобой, поражаясь разительной перемене. Твои действия были медленными и уверенными, в отличие от прошлого раза; ты смотрела на меня, и я видел по глазам, что ты знаешь, чего хочешь. Мне очень хотелось, чтобы ты поскорее разобралась с ремнем. Хотелось увидеть свой член в обрамлении твоих алых губ, и ощутить прикосновение горячего языка. Но я не мог расслабиться, не мог перестать думать о том, что мы находимся в беседке городского парка, и что где-то бродит недремлющий охранник.
- Лера … - я стоял в расстегнутых штанах, твой пальчик ходил из стороны в сторону под резинкой моих трусов. Я дико хотел освободиться от них, и насадить твой ротик на свой изнывающий стояк, но … - Лера, мы не дома.
- В прошлый раз тебя это не волновало. – ты очень сексуально разговаривала, когда была возбуждена.
- Где-то охранник ходит. – а в голове звучало – «Плевать на охранника! Сделай мне приятно».
И ты сделала это. Черт! Ты сделала это! Ты стянула трусы, положила мой член себе на язык, послав мне дерзкий взгляд, а потом он скрылся у тебя во рту. Я резко вобрал в себя воздух. «Я пропал!» - мельком пронеслась мысль в голове, и, наплевав на все приличия, я отдался тебе.
***
Это я пропала! Я сама пришла к тебе, предлагая себя. Такого никогда не было. Мне было хорошо с тобой, легко, свободно. Даже тогда, когда держала во рту твой член. Меня радовало то, что я могу заставить тебя забыться.
Не открывая глаз, ты гладил меня по волосам и говорил: - «Лерка … девочка моя любимая …» - из тебя вырывались стоны и что-то неразборчивое, а потом снова: - «Сучка ты, Лерка! Как же я тебя хочу! Да, девочка …». Сменив губы рукой, я поднялась, встала позади тебя и продолжила ласки.
- Я такая влажная. – шепнула я тебе на ухо. Ты постанывал мне в ответ. – Хочешь проверить?
Ты взглянул на меня, - зрачки были расширены, на лбу выступили капли пота – и я ощутила прохладные пальцы сначала на клиторе, а потом и дальше.
- Я хочу тебя. – прошептала я, и ты крепко впился в мои губы.
- Сожми посильнее. – хрипло проговорил ты. - Еще чуть-чуть. Вот так!
Я сделала, как ты просил, и ты, припав лбом к моему, сдавленно застонал.
***
Когда я коснулся твоей влажной промежности, - это действие подвело черту всему - я почувствовал, что вот-вот кончу. Я никогда не позволял себе подобного, но в этот раз не мог и не хотел сопротивляться. Эти новые ощущения было просто не описать. Я был бы дураком, если бы стал противиться. Ты сжала член сильнее и повысила интенсивность движений: разрядка была такой мощной, что чуть ноги не подкосились.
Ты, развратница, повернула все так, как я не ожидал. На несколько долгих секунд я был уничтожен, казалось бы; но ты решила меня добить тем, что, проведя пальчиком по головке, собрала последние капли спермы и показательно облизала его. В мозгу что-то переклинило, от такой картины, и я застонал от удовольствия. Теперь я был полностью удовлетворен произошедшим. Потом ты выпустила из руки мой член и, отойдя от меня, встала напротив и стала разглядывать. Я не упускал тебя из виду. Я тяжело дышал и не мог думать ни о чем, кроме картинки, когда ты сунула ручку под платье.
- Тебе помочь одеться? – негромко проговорила ты.
- Я сам. – резко ответил я и застегнул штаны.
Я рывком бросился к тебе, схватил за руку и быстрым шагом пошел прочь из беседки.
- Где выход?
Ты указала на правый угол парка, туда, где стояла старая билетерская будка.
- Данил, не гони так. Я на каблуках и не успеваю за тобой.
Я замедлил шаг и приобнял тебя за талию.
- Ты сумасшедшая … - сказал я вслух самому себе.
Пройдя пол квартала, мы, наконец, пришли туда, где я задумывал оказаться первоначально.
- Что это за место? – ты немного помедлила, оглядывая двухэтажное обветшалое строение.
- Это место, где я заставлю тебя проиграть мне, женщина.
Ты молча глядела на меня, отлично понимая, что я имел в виду. Я открыл дверь и жестом предложил тебе войти.
- Спускайся осторожно, свет включается только внизу.
Не успел я спуститься, а помещение уже озарилось тусклым сиянием стеклянных – больших и маленьких – шариков, висящих под потолком. Я для себя подметил, что ты быстро начала осваиваться.
- Оригинально. – оценила ты мою дизайнерскую попытку. – Если сделать потолок и стены черными и обмотать держатели черной веревкой, то будет создаваться впечатление, что шары зависли в воздухе.
- Вот и займись этим.
- Чем? – не поняла меня ты.
- Дизайном нашего бара.
- Что? Нашего?
- Да. Мне нужна помощь.
- Ты предлагаешь мне работу?
- Я предлагаю тебе совместный бизнес.
Ты прошла дальше, остановилась посреди зала и осмотрелась.
- Странное развитие событий. Не находишь?
- По-моему, мы вообще не относимся к числу нормальных людей. Я влюбился в безымянную, ты влюбилась в наглого, самоуверенного типа …
- С чего ты это взял? – перебила меня ты.
- Я же самоуверенный тип!
- С чего взял, что влюбился ты?
Это был очень странный вопрос; по крайней мере, для меня.
- Ты спрашиваешь, почему влюбился я? Значит, не отрицаешь моей догадки? Ты влюблена?
- Поэтому я выбрала сегодня именно эту кофейню, а не другую. – спокойно ответила ты.
Я сунул руки в карманы и некоторое время не говорил ни слова. Ты завуалированно, но, так же, так открыто призналась в своих чувствах, что у меня не нашлось слов, чтобы ответить тебе. Не ожидал. Я являюсь слишком самоуверенным, порой, но дело не в этом; я просто знал, что ты была предельно откровенна, когда говорила это. До сих пор гадаю, откуда появилось это знание; но оно было верным.
Я уже не раз признавался в своих чувствах ранее; да и был абсолютно уверен, что тебя не обидело то, что я не ответил на твое откровение в данный момент. Ты точно знала, что я испытываю, раз могла без проблем воспроизводить фразы, мысли, которые были в моей голове лишь в зачаточном состоянии. «Это так странно … Получается, что я еще и самолюбив, раз влюбился в девушку, которая так напоминает мне меня самого? Или мы просто хорошо друг друга понимаем? Черт ногу сломит в этих дебрях человеческой сущности и людских отношений!» - молнией пронеслось где-то в голове. В ту минуту у меня не было желания разбираться в подробностях, для этого у нас было еще много времени, я точно знал это, а пока … . Мое воображение зацепилось за край твоего платья в тот момент, когда твоя рука скользнула под легкую ткань, мысли об этом не отпускали, и мне безумно хотелось вновь узреть эту картину, воплоти.
Обхватив тебя руками, чуть ниже попки, я поднял тебя над полом и, поднеся к единственному стулу у барной стойки, усадил на него.
- Ты чего-то хочешь. – тихо проговорила ты.
- Это вопрос?
- Нет. Ты раздеваешь меня взглядом.
- Так я весь вечер этим занимаюсь.
- Но ты не хочешь делать этого сам.
«Я хочу посмотреть» - я лишь улыбался, поглаживая твои бедра. Ты могла бы сделать все без моих наводок, но тебе так было не интересно. Ты хотела видеть мои переживания: а меня действительно будоражило происходящее.
- Скажи, чего ты хочешь.
- Ты больше не боишься неизвестности?
- Нет. Мне уже все известно. Я со всем разобралась.
- И не хочешь убегать?
- Все равно приду обратно. Смысла нет, ведь теперь я знаю, где тебя искать. Блин, Данил! Твой взгляд сочится желанием. Скажи, чего ты хочешь.
Ты сидела, закинув одну ногу на другую. Благодаря откровенному разрезу, что брал свое начало выше середины бедра, я мог рассмотреть красивую родинку на белой коже правой ноги, чуть выше коленки. Я провел по ней большим пальцем и, протиснувшись рукой между твоих ножек, развел их в стороны. Сдвинул платье так, чтобы оно не мешало обзору, а потом взял твою руку в свою и приложил ее к твоей киске, слегка надавил, и из тебя вырвался стон. Надавил еще раз, и мой слух порадовала еще пара бархатистых ноток.
- Я хочу, чтобы ты проиграла мне так же, как заставила меня проиграть тебе. – я прямо глядел в твои глаза и не отнимал руки от твоей.
Я надавил снова. Охнув, ты немного подалась вперед, схватив мою руку своей свободной рукой.
- Я хочу, чтобы ты закончила начатое. Хочу посмотреть, как ты кончаешь. – я помассировал, ты застонала громче и оттолкнула меня. Стала поглаживать себя между ног, одновременно освобождая плечи от бретелек. Раздвинув ноги шире, проникла пальчиками левой руки в себя, а правой сжала грудь. Ты выглядела очень чувственно, но из головы на язык прыгала только лексика, лишенная цензуры. Я вцепился в свои волосы и по стенке скатился на пол, глупо улыбаясь, и шепча под нос что-то неприличное.
***
Ты редко когда отличался деликатностью, говорил все, как есть. Со стороны это казалось грубым, а мне нравилось, как ты изъяснялся. Твои слова были лишены двусмысленности.
Ты никогда не просил меня стать твоей девушкой, ты просто сделал меня ей: правда, я не слишком возражала.
Меня не настораживало твое желание доминировать, ты всегда считался с моим мнением. Да и ты не был ярым фанатиком. Если у меня появлялось подобное желание, мне не нужно было просить позволения, нужно было просто дать понять, и ты тут же расслаблялся, передавая мне бразды правления.
Я полюбила наблюдать, как ты сходишь с ума от того, что видишь. Твои реакции импонировали и поощряли к более смелым действиям. Ощущения от ласк под пристальным наблюдением кардинально отличались от тех, что я испытывала ранее, когда оставалась наедине с самой собой. У меня появлялись разнообразные желания: - смотреть тебе в глаза, когда стону от удовольствия; просить разговаривать со мной; называть тебя по имени, когда кончаю …
Я довела себя до оргазма, но не остановилась на этом. Поднявшись со стула, я скинула платье и осталась лишь в туфлях. То, что я творила, сводило с ума! Мне доставляло удовольствие эта бесконтактная власть над твоим телом, нравилось видеть, что ты хочешь меня, но я хотела большего, поэтому направилась к тебе.
Когда я приблизилась, ты схватил меня за ягодицы и впился губами в мою промежность. Нежный, горячий, твердый язык сразу нашел то, что ему было нужно, и сосредоточился на этой чувствительной точке. Я чуть с каблуков не свалилась, под таким напором. Я не заметила, как ты разделся, только почувствовала, когда ты прижал меня спиной к прохладной стене …
- Если ты меня сейчас же крепко не обнимешь, я упаду. – я кое-как шевелила онемевшими губами, язык заплетался, и это меня смешило.
Промямлив эти слова, я не стесняясь захохотала и чуть не навернулась с каблуков.
- Сама до кресла не дойдешь?
- Я даже не знаю где оно.
Ты отвел одну руку назад, продолжая второй опираться о стену, и, так же как и я, еле внятно пробубнил:
- В правом дальнем углу за барной стойкой.- и тоже выпал в осадок, от такого произношения.
- Ой … А можно я тут посижу?
- Ну, если свою прекрасную попу замарать не боишься, то валяй.
В данный момент мне было абсолютно не важно, где приземляться, поэтому я, не раздумывая, поползла вниз.
- Эй, подожди. – ты оторвался от стенки и постелил на пыльный пол свою кофту. – Теперь падай.
Я скатилась вниз и с огромным удовольствием избавилась от туфлей.
- В следующий раз с тебя чистый пол, чтобы я могла ходить босиком.
- Недолго ждать. Сегодня покрытие привезут. К часу чтобы явилась на работу.
- Нее, дорогой. – поднявшись, я медленно, пошатываясь, прошествовала к месту, где оставила платье. – У меня сегодня выходной, тем более запах перегара на рабочем месте неприемлем.
- Тогда и мне не следует работать сегодня.
- Так не работай. Давай проведем весь день в постели, ты в своей, я в своей … - подойдя к выходу, я с ужасом взглянула на лестницу, в которой было не менее десятка крутых ступенек. Кинув на тебя жалобный, вымотанный взгляд, я попросила показать мне, где находится кресло.
- Ты собралась тут спать?
- Да. Незачем тратить время на беготню, ведь к часу надо быть на работе. – проговорила я, забираясь к тебе на колени.
- Так ты согласна? – на твоем лице вновь гостила широченная, довольная улыбка чеширского кота.
Я устроилась поудобнее, обняла тебя за шею и водрузила свинцовую голову на твое плечо.
- Держи меня крепче, поцелуй и не задавай больше глупых вопросов.
- Почему глупых?
- Так ты знаешь на них ответ, а все равно задаешь …
Не знаю поцеловал ты меня или нет, так как отрубилась моментально.
Когда проснулась, место, где я изволила почивать, превратилось в VIP-кабинку: я была укрыта какой-то легкой накидкой, а через гардину под потолком была перекинута старая плотная штора, из-за которой доносились голоса, топот и какой-то шум. Тебя рядом не было. Я выглянула, - несмело, в пол глаза, - увидела каких-то мужиков, бегающих по лестнице вверх и вниз, громко галдящих, и тебя за стойкой. Твоя рука лежала на крышке блендера.
- Так вот что издает этот раздражающий звук. – я вышла из убежища.
- Ты опоздала на работу. На, выпей. – в стакане была приятная на вкус, прохладная жидкость рыжего цвета с мякотью.
- А ты забыл про собаку.
- Ничего я не забыл, под кресло посмотри.
Я присела: из-под кресла на меня глядели два блестящих глаза.
- Ты вообще спал?
- Пару часов. Если что, можешь выпить хоть весь кувшин фрэша. Я сейчас приду. - ты исчез за занавеской, над которой висела вывеска «для персонала», а я присосалась сначала к стакану, а потом и к кувшину.
- Не думал, что в тебе столько поместится! – ты вернулся с какой-то бумажкой в руках и деньгами.
- Не надо было меня поить.
- Не жалуйся.
- Не буду.
- Вот и молодец! Ты была прекрасна. – ты приблизился ко мне, коснулся губ губами и бесцеремонно сунул язык мне в рот, продолжая глазеть на меня озорными глазенками.
- А как кеге граица? – я зажала зубами твой язык, и ты начал хохотать. – Я гугу кахгый рах как гелакь, - я отпустила тебя. – когда тебе вздумается вот так сунуть язык мне в рот.
Ты не смеялся - ты ржал! Я допила остатки фрэша и, положив голову на ладони, спокойно ждала конца твоей истерики.
- У меня для тебя задание будет.
- Какое?
- Ты должна сейчас съездить, куда ты там хотела, и переодеться в то, в чем ты была. Думаю, ты не изменила своим шортикам! – я считаю, что про улыбки упоминать так часто уже не стоит, они были и остаются постоянными гостями на твоей физиономии.
- Хм …
- Что хм?
- А если я одену что-то другое, ты огорчишься, да?
- Да хоть в мусорный мешок обмотайся! Главное, обратно вернись.
- Так и сделаю. – я сделала последний глоток вкусного напитка, под твоим удивленным взглядом.
- В общем, мне некогда, а надо скататься до магазина, купить много черной веревки и несколько баллонов краски. Будем заниматься вольными художествами вечером.
- Ого! А солнцезащитные очки полагаются? А то я вижу, что солнце сияет так же ярко, как ты этим утром. Глядишь ослепну.
- Ага. Без пятнадцати два, если что. Утро!
- Когда проснулся, тогда и утро, и ты меня не переубедишь.
***
«У этой женщины нет границ и стыда!» - такой ты казалась мне, когда я наблюдал вживую одну из откровеннейших картин в моей жизни. Но вместо того, чтобы представлять то, как мои руки, наконец, дотянутся до твоего обнаженного, лоснящегося от пота, тела; как ты будешь стонать и изгибаться, когда я буду входить в тебя, - я думал о том, что никогда и никому не позволю обижать эту развратную красотку. Я уже был готов помочь тебе перевезти твои вещи к себе в квартиру, выкинув к чертям все старые шмотки сестры. Мне было не нужно, чтобы ты плясала передо мной голой, чтобы делала минет в безлюдном переулке … Конечно, все это прекрасно и я низачто не откажусь от этого! Но это дело десятое. Мне становилось спокойно, когда я просто держал тебя в объятьях. Когда мы разговаривали, вокруг царила атмосфера полного взаимопонимания; а в моей жизни это редкость.
Я безумно хотел тебя … Даже пуговицы порвал на рубашке, вцепившись в ее ворот, когда любовался тем, что ты с собой вытворяла. Но когда ты оказалась в моих руках, эта животная похоть куда-то ушла. Я как губка впитывал те ощущения, которые дарили мне твои поцелуи, касания, стоны и вскрики. Я нюхал твою кожу и волосы. Погружаясь все глубже, я наслаждался твоей мягкостью и нежностью. Ты обволакивала всего меня, и это новое ощущение дарило радость и удовлетворение.
Я вымотался физически, но эмоционально был на подъёме. Я чувствовал себя пьяным, хотя мысли были ясными. Тело грузно висело на ослабших, непослушных ногах. Я кое-как натянул джинсы и довел нас обоих до кресла. Ты уснула, а я, какое-то время, смотрел на тебя, наблюдая за тем, как мысли, волнения, тревоги покидают тебя, и образ спящей девочки наполняется глубокой безмятежностью. Тебе была необходима опора и защита, и я был готов дать тебе это.
Я старался быть как можно осторожнее, перекладывая тебя со своих колен на кресло. Я вспомнил про Дога, который явно уже своим скулением и царапаньем дверей заставил моих соседей вновь выламывать дверь в квартиру. Но когда я пришел домой, было на удивление тихо. Никто не вышел на площадку, чтобы высказать мне претензии, и Дожка молчал. Я открыл дверь: песик спокойно сидел у порога и жалобно глядел на меня.
Ты еще спала, когда я вернулся. До прихода рабочих оставалось еще три часа, так что можно было дать себе слабинку. Дог зашкерился под креслом, а я поднял тебя и вновь усадил к себе на колени. Ты не проснулась, но крепко обвила руками мою шею. Я обнял тебя и отключился.
Проснулся от того, что в дверь кто-то долбился. Я взглянул на часы и побежал открывать. Рабочие быстро перетаскали коробки и принялись за работу. Чтобы сильно тебя не тревожить, я порылся в закромах и откопал старую занавеску, отряхнул и закрыл тебя от чужих глаз.
Я обходил все помещение взад вперед несколько раз, обдумывая твою идею по поводу шаров в невесомости. Я не хотел переплачивать за разработку дизайна, поэтому уцепился за нее.
- Ты посмотри на стены.
- А что с ними не так?
- Они не обработаны и кое-где даже сколы имеются. С них нужно снимать остатки старой краски, грунтовать и выравнивать, если ты хочешь рисовать.
Я был удивлен твоими познаниями в этой области.
- Думаешь, лучше вызвать бригаду?
- Не обязательно. Можно ограничиться еще парой-тройкой пар свободных рук.
- Ну, допустим, что такие найдутся, но они представления не имеют о том, как рисовать.
- Вы все нужны только для подготовки стен, то есть грунтование и нанесение основного оттенка. Рисовать я буду сама, тебе только нужно решить, что ты хочешь видеть. Если вызовешь мастера, то переплатишь в несколько раз; а со мной можно договориться.
- Ты возьмешь с меня плату?
- Оплатишь нужные материалы и накроешь поляну, этого хватит.
Я рассмеялся.
- Хорошо. А ты занималась подобным раньше?
- Я обучалась в специализированном заведении. Рисовала на разных поверхностях, но такую объемную работу делать не приходилось, но очень хотелось. Возможности не выпадало.
Я был в восторге от прошедшей ночи, и начинающийся день не переставал радовать и удивлять.
- И сколько мне придется в тебя вложить?
- Не в меня, а в работу. Я – бесценна! – гордо заявила ты. - Несколькими баллонами краски мы точно не обойдемся.
Я решил не заморачивать тебя сегодня поездками по магазинам. Я оплошал, что задумался о покраске стен так поздно. Напольное покрытие совсем новое и его портить не хотелось, но ты нашла выход.
Весь рабочий кипишь закончился часам к шести, и я был ограничен в передвижении все это время. Я заказал поесть, пока ты каталась по своим делам, обзвонил нескольких знакомых, кто был бы не против грязной работы. Согласившимся разослал sms с датой встречи, временем и адресом.
Ты вернулась не одна. Девушка, которую ты представила как Евгения, смотрела на меня оценивающе и вызывающе, когда пожимала мне руку: рукопожатие у нее было очень уверенным, крепким и что-то говорящим.
- Она тоже не против замарать руки. – пояснила ты.
- А почему она смотрит на меня, как на врага народа?
Ты рассмеялась.
- Оценивает соперника!
- Ааа … тогда все понятно.
Женя казалась страшной только первое время. Потом я привык!
Последнее, что мы сделали в тот вечер – это разработали план действий, а потом отправились никак иначе, как спать. Женя хотела утащить тебя с собой, но ты решила остаться, после чего я получил просто уничтожающий взгляд от твоей подруги.
Наконец, мы просто лежали рядом – не на траве, не на пыльном полу,- в обычной постели с простыней, подушками и одеялом, и никто не собирался никуда бежать. Обычно собака спала на стуле на кухне, но в этот раз он пристроился рядом с кроватью, догадайтесь почему.
Сначала ты подглядывала за тем, как я смотрю на то, как ты засыпаешь, но вскоре заснула. Я немного повалялся, разглядывая тебя, и расхваливая себя, какой я молодец, что добился желаемого, а потом и сам провалился в царство морфея.
Несколько дней спустя я сидел в своем будущем баре, в новом кресле, рядом с которым стоял новый столик, который украшал большой стеклянный кувшин, с апельсиновым фрэшем. Наслаждаясь ароматным кофе, я смотрел на тебя: ты стояла около угольно-черной стены на полу, укрытом пленкой, и чистила кисти, и еще какую-то штуку, типа распылителя. Я вообще первый раз видел подобный инструмент. «Это аэрограф» – постоянно напоминала мне ты, я говорил, что помню, но все равно забывал.
Мне не хотелось оставаться в стороне, я решил включиться в работу и, подойдя, взял в руки кисть.
- Ну что, давай нарисуем наши мечты!
Ты улыбнулась и мазнула кистью мне по щеке.
- Для этого четырех стен и потолка не хватит.
И я пообещал тебе, что этим не ограничится.
