И снова, и снова не выдержать зова дороги от Солнца к созвездию Псов —
Погонщик бойцовых легко и свинцово вонзает стрелу в поседевшую бровь.
Я век или вечность, саргассовый вечер, из жерла зеркал, умоляю, ответь,
Затупленный меч мой и гаслые свечи однажды сумеют меня уберечь.
Кричащие звезды, из осени поздней попавшие в зимнюю перепись грез,
Я падаю во смерть, и в блеске погостов сгорает последний невидимый мост,
Безумнее мертвых, пьянее полетов и выше восьмой из серебряных нот;
Смеясь ледоходом, проносятся годы, и каждый минувший грядущего ждет,
Я сгину, истлею в сугробах не белых, когда моя лодка наткнется на мель.
…в морщинах метелей я вижу напевы, а значит, я, мать его, все-таки цел.
Я долгая песня, я свой буревестник, я мир, что расколет иные накрест,
Пути равноденствий срываются с места, меня не услышать, я пламя, я лес,
Потомок заклятий и солнечных пятен, в горящей листве от макушки до пят,
Вселенная, хватит! — но струны как пряди, и тянет все выше гарцующий взгляд,
Мигнувшей сверхновой сверкнет по живому четверка укутанных в пламя подков,
Темнеет, и снова, весна за весною, я узник своих полыхающих снов.
